Да ведь отпрянет от рук или взгляда -
Тень безобманна!
Нет, ничего от тебя мне не надо,
Милая панна...
Да ведь отпрянет от рук или взгляда -
Тень безобманна!
Нет, ничего от тебя мне не надо,
Милая панна...
И это всё!.. Мне часто птицы пели,
Что чары спали, враг повержен злобный,
Светлеет за решеткою оконной -
Разбуженная сходит по ступеням,
Держа свечу, и пятятся драконы,
Бегут от света с яростным шипеньем
И под землей, обламывая крылья,
Скребя когтями, воют от бессилья…
И что ж? — поют певуньи о желанном,
Садясь на щит мой, но душа не рада
И чувствует, привыкшая к обманам,
Что песни лгут — а нам потребна правда
И нам за нею гнаться, Дон Кихотам,
Навстречу копьям, ядам и тенетам!..
Как не хандрить?.. когда тихая стая
Неповторимых созвездий
Медлит над нами — а мы, отлетая,
Так и остались на месте...
Всё, как и было, и каждый, кто ныне
Жив ещё, рядит и судит -
А через миг его нет и в помине,
Да ведь людей не убудет.
Тошно в театрик такой захудалый
Ради пустой оперетты
И неумелой игры в идеалы
Жизнью платить за билеты...
Руки господни и мне утешений
Не пожалели:
К раме прилипший листик осенний,
Отзвук капели...
Как не хандрить?.. когда тихая стая
Неповторимых созвездий
Медлит над нами — а мы, отлетая,
Так и остались на месте...
Всё, как и было, и каждый, кто ныне
Жив ещё, рядит и судит -
А через миг его нет и в помине,
Да ведь людей не убудет.
Тошно в театрик такой захудалый
Ради пустой оперетты
И неумелой игры в идеалы
Жизнью платить за билеты...
Солнце бьёт из всех расщелин,
Прерывая грустный рассказ
О том, что в середине недели
Вдруг приходит тоска.
Распускаешь невольно нюни,
Настроение нечем крыть,
Очень понятны строчки Бунина,
Что в этом случае нужно пить.
Но насчёт водки, поймите,
Я совершеннейший нелюбитель.
Ещё, как на горе, весенние месяцы,
В крови обязательное брожение.
А что если взять и... повеситься,
Так, под настроение.
Или, вспомнив девчонку в столице,
Весёлые искры глаз
Согласно весне и апрелю влюбиться
В неё второй раз?
Плохо одному в зимнюю стужу,
До омерзения скучно в расплавленный зной,
Но, оказалось, гораздо хуже
Бывает тоска весной.
И легло на душу, как покой.
Встретить мать — одно мое желание.
Крест коли, чтоб я забрал с собой,
Избавление, но не покаяние!
Я вдруг совсем охладела к дурным речам.
Что ты запомнишь? Обиду? Гордыню? Страх?
Лица врагов? Свой портрет в дорогой квартире?
Я буду пить шампанское в облаках
И вспоминать, что мы с тобой просто были!
Я охотно повторяла парадоксы, вроде фразы Оскара Уайльда: «Грех — это единственный яркий мазок, сохранившийся на полотне современной жизни». Я уверовала в эти слова, думаю, куда более безоговорочно, чем если бы применяла их на практике. Я считала, что моя жизнь должна строиться на этом девизе, вдохновляться им, рождаться из него как некий штамп наизнанку. Я не хотела принимать в расчет пустоты существования, его переменчивость, повседневные добрые чувства. В идеале я рисовала себе жизнь как сплошную цепь низостей и подлостей.