Салман Рушди. Стыд

Другие цитаты по теме

— А можно ли поинтересоваться, почему это дело непременно потребовалось затормозить? — спросил Карл. — От кого исходит эта директива? От политиков? И на каких основаниях? Насколько я знаю, у нас в стране все равны перед законом, в том числе и те, кого мы подозреваем. Или я что-то не так понял?

Все трое посмотрели на него строго, как судьи инквизиции.

В следующий раз они, наверное, бросят его в море, чтобы посмотреть, всплывет он или нет. А если всплывет, то, значит, он антихрист.

Если в восемнадцать лет ты не радикал, то ты подлец, а если в сорок не консерватор — то ты дурак.

Известно, что в настоящей рыночной экономике передвижение даже одного ключевого министра, а иногда даже одно слово (например, председателя Федеральной резервной системы США г-на Бернанке) может вызвать серьезные колебания стоимости акций и валют. А у нас тишина. Значит, ничего и не произошло.

Только скрип ботинок на узком пятачке между Кремлем, Белым домом и Гос. Думой. Что это значит?

— Если не начнёте говорить, то проведёте в тюрьме всю оставшуюся жизнь!

— На всю оставшуюся жизнь? Это ещё как понять? С моей паршивой печенью, высоким холестерином и гнилой простатой? Никак не больше трёх месяцев. Спасибо, развеселил!

Вот видишь? Говорить правду не так и страшно. Умнеешь прямо на глазах. В камере, конечно же, получше, чем на том свете. Очень рад, что ты это понял.

Я, конечно, понимаю, что есть люди, которые всё знают лучше нас, у которых есть стратегия. Ну так говорят! Так говорят! Ну я пока признаков этого, честно говоря, не вижу. Мне кажется, главная стратегия заключается в том, что: «Давайте подождём, авось рассосётся!» Вот это — не план, на мой личный взгляд!

Вы знаете, я абсолютно согласен с нынешним российским руководством в том, что вор должен сидеть. У нас есть разногласия в том, где именно должен сидеть вор, но согласитесь, что это частная дискуссия... там — тюрьма, правительство, какая разница.

Тюрьма — место наказаний и воздаяний. Поэт уверяет нас, что «каменные стены еще не делают тюрьмы», но сочетание каменных стен, политических назначенцев и моралистов-нравоучителей – отнюдь не домик-пряник.

— А Вас, выходит, выпустили?

— А Вы догадливый, Карл Модестович.

— Жаль, что Вы не за решеткой.

— Крайне огорчен, что приходиться Вас расстраивать.

— Представляешь, Микаччи застрелили в его же клубе.

— Сегодня?

— Да, пару часов назад. Информацию получили в мое дежурство. Искал тебя, чтобы сообщить.

— Интересно, и кому же было выгодно устранить Микаччи? Есть предположения?

— Похоже, что свои. Черт разберет эти бандитские разборки, сейчас начнется передел.

— Может, это было политическое убийство? Сейчас во всем виновата эта политика.