Желаешь без печалей обойтись,
Наукам и ремеслам обучись.
Желаешь без печалей обойтись,
Наукам и ремеслам обучись.
Когда я сердцем и душой изведал от людей печаль,
Была ли сердцу от души, душе ль от сердца злей печаль?
Вся скорбь — от этих двух причин, от них всегда тоска и грусть:
Когда печаль со всех сторон, попробуй-ка рассей печаль!
Кто в этом мире огорчен — из-за людей его беда:
Кого в темнице мрак гнетет, тому от палачей печаль.
Послушай, друг, я клятву дал с людьми вовеки не дружить:
Да не проникнет в их сердца от горести моей печаль!
Мне и в глухих песках пустынь не нужен в бедствиях собрат:
Ведь даже призракам степным чужда моих скорбей печаль.
Одно коварство видел я в ответ на преданность мою,
Из-за неверности людской в душе еще сильней печаль.
Кто б ни был ты, но в мире бед и мук
Ты видишь только бедствия вокруг.
Кто — человек, тот всем печалям друг,
А в мире скорбь — устойчивый недуг.
Когда я в тишине лечу души недуги,
Ложится на меня печалей пыльный пласт.
Едва — стряхнуть его — я выйду из лачуги,
Как злобою людской стократ меня обдаст!
Наука не скупа.
Учёный, мудростью цвети, живя своей наукой,
Пусть доля, данная Творцом, тебе не будет мукой.
Имея долю, не мешай идущему к познаниям,
Не ставь преград, а поощряй стремление быть с наукой.
Кто не был меж людей вовек почтен приветом верности,
Тот сам — проклятие времен и чужд он метам верности.
Она мне — и душа и жизнь, а неверна — что ж странного?
Кто видел, чтобы жизнь была верна обетам верности!
А если ты верна, так что ж? Ты — пери, чудо вымысла!
Доступно ль человеку быть в ладах с заветом верности?
Ах, от людей мне ничего, кроме обмана, не было,
Хоть сам всегда был верен им по всем приметам верности.
Нет верных роз в саду времен — они не распускаются,
Нелепо ждать, чтоб розы там алели цветом верности!
Напрасно верности не жди: я сердце отдал преданно,
Но тщетно — не было в ответ мне и при этом верности!
Раз оказалась неверна, о Навои, красавица,
Ты, знавший верность от других, не верь суетам верности!
Она была гением печали, она отдавалась ей целиком, разделяя её на бесчисленные подвиды, упиваясь её едва уловимыми оттенками. Она была призмой, преломлявшей печаль на бесконечное множество составляющих.
Видишь ли, Рама, любое объяснение есть функция существующих представлений. Если это научное объяснение, то оно зависит от представлений, которые есть в науке. Скажем, в средние века считали, что чума передается сквозь поры тела. Поэтому для профилактики людям запрещали посещать баню, где поры расширяются. А сейчас наука считает, что чуму переносят блохи, и для профилактики людям советуют ходить в баню как можно чаще. Меняются представления, меняется и вердикт.