Когда я в тишине лечу души недуги,
Ложится на меня печалей пыльный пласт.
Едва — стряхнуть его — я выйду из лачуги,
Как злобою людской стократ меня обдаст!
Когда я в тишине лечу души недуги,
Ложится на меня печалей пыльный пласт.
Едва — стряхнуть его — я выйду из лачуги,
Как злобою людской стократ меня обдаст!
Кто б ни был ты, но в мире бед и мук
Ты видишь только бедствия вокруг.
Кто — человек, тот всем печалям друг,
А в мире скорбь — устойчивый недуг.
Бесконечна пытка тишиной,
Тишина смеётся над тобой,
Застывает время на стене,
У часов печали стрелок нет...
Не забывайте, что я борюсь против несправедливости в этой стране. Несправедливо, что ваши глаза печальны, Ортенсия.
Космос — неподходящее место для разговоров о любви. Как, впрочем, для любых разговоров. Это всё равно что громко смеяться в огромном соборе или пытаться вальсировать под гимны.
Всяку дудочку греет свой карман.
Зелень глаз чужих — знай одно — обман.
Сокол выследит — не воротится,
От людей печаль не укроется.
Скрывай от всех
свои печали,
На людях
мрачным не бывай.
От всех скрывай их.
Но вначале
От самого себя
скрывай.
Тишина здесь звучала на разные голоса: это под ногами пружинил мох, от деревьев — от каждого по-особому — падали тени, а родники, разбегаясь в разные стороны, спешили захватить новые владения.
Иногда я удивляюсь тому, как люди сумели изобрести понятие «веселье»; вполне возможно, что они его вычислили лишь теоретически — в противовес печали.