Раненая женщина заходит в отель, а всем плевать. Нью Йорк вам понравится!
Великая тайна Манхэттена: когда начинается дождь — все такси куда-то исчезают.
Раненая женщина заходит в отель, а всем плевать. Нью Йорк вам понравится!
— Ты ведь вряд ли согласился бы провести свой летний отпуск в Нью-Йорке, если бы я тебя туда пригласила.
— Нет, ну только если все остальные оттуда уедут.
Благополучие без корней, люди носятся сами с собой в бешеном ритме города по расплавленному от жары асфальту, не взрастив многолетним трудом ни одного дерева. Нация, убившая Джона Леннона и считающая, что это тоже сойдет ей с рук...
— Ты впервые в городе?
— Я видела почти все фильмы Вуди Аллена, это считается?
— Нет, в них нет запаха мусора и разбитых надежд.
— Ты молодец, ты всю жизнь занималась творчеством, не скрывала свою ориентацию и переехала в Бруклин раньше остальных.
— Я переехала в Бруклин, потому что Манхэттен стал мне не по карману. А теперь и Бруклин мне не по карману, а все из-за бородатых торговцев сыром и женщин, похожих на Маколея Калкина.
— Пива хочешь?
— Лиа, сейчас же одиннадцать утра!
— Я живу по Нью-Йорку.
— В таком случае шесть утра.
Она не считала себя нормальной. Но и не считала нормальность необходимым условием выживания. Все, скорее, наоборот. Необходимым условием своего выживания она считала собственное сумасшествие. И боялась нормальности как огня. Не очень длинный, но все же существующий перечень страхов Джо завершала нормальность. Главенствовала в нем вероятность прожить жизнь, так и не встретив настоящую любовь. Где-то посередине курсировала еще пара довольно пугающих пунктов.
Проклятый Нью-Йорк. То сто лет никого не видишь, а то сталкиваешься по два раза на дню.
— Они ограбили банк за считанные секунды. Это как отрепетированный танец.
— Ага, и протанцевали в тюрьму.