Total War: Warhammer Fantasy

Наша эпоха полна тьмы и крови. Боги жестоки, а мы — их игрушки. Но это не игра, а вечная война, где победителю достанется Старый Свет. Победы жаждут многие, но лишь один народ будет увенчан лаврами.

0.00

Другие цитаты по теме

Зигмар Всемогущий, спаситель Империи, дай мне сил. Ибо вся моя жизнь посвящена изничтожению этого зла, оно жиреет, оно растёт, пожирает всё вокруг. Должен же быть какой-то способ остановить его! Но война кажется бесконечной... Яростная, неодолимая жажда крови зеленокожих, извращённая страстью нежити. И хотя отважные гномы сражаются за нас, право, есть ли у нас надежда? Против нас бесчисленные ужасы, у которых нет даже имени! Как смертным сражаться с ними?

И всё это — ничто по сравнению с грядущим. Оно шепчет и ревёт во тьме, готовясь выступить против нас! И его не остановить! Меня. Не. Остановить!.. Теперь я вижу чудовище, что поглотит весь наш мир!

Мельница Бога

Очень хороша.

Мельница Бога

Мелет не спеша.

Медленно, но верно

Ходит колесо.

Будет перемелено

Абсолютно всё.

«Покажи мне Бога»,  — сказал некогда атеист христианскому мудрецу Феофилу Александрийскому. «Прежде покажи мне человека в себе, способного увидеть Бога», – ответил Феофил Александрийский.

Квазимодо остановился под сводом главного портала. Его широкие ступни, казалось, так прочно вросли в каменные плиты пола, как тяжелые романские столбы. Его огромная косматая голова глубоко уходила в плечи, точно голова льва, под длинной гривой которого тоже не видно шеи. Он держал трепещущую девушку, повисшую на его грубых руках словно белая ткань, держал так бережно, точно боялся ее разбить или измять. Казалось, он чувствовал, что это было нечто хрупкое, изысканное, драгоценное, созданное не для его рук. Минутами он не осмеливался коснуться ее даже дыханием. И вдруг сильно прижимал ее к своей угловатой груди, как свою собственность, как свое сокровище... Взор этого циклопа, склоненный к девушке, то обволакивал ее нежностью, скорбью и жалостью, то вдруг поднимался вверх, полный огня. И тогда женщины смеялись и плакали, толпа неистовствовала от восторга, ибо в эти мгновения... Квазимодо воистину был прекрасен. Он был прекрасен, этот сирота, подкидыш, это отребье; он чувствовал себя величественным и сильным, он глядел в лицо этому обществу, которое изгнало его, но в дела которого он так властно вмешался; глядел в лицо этому человеческому правосудию, у которого вырвал добычу, всем этим тиграм, которым лишь оставалось клацать зубами, этим приставам, судьям и палачам, всему этому королевскому могуществу, которое он, ничтожный, сломил с помощью всемогущего Бога.

Под огнем не помнишь вкуса вина, но не знаешь и вкуса вины.

Отстояли Родину в годы суровые

Нет следов далёких дорог боевых.

Вся разница между мной и волком в том, — сказал Янек, — что я не вою. — Он вздохнул. — А хочется.

Разум человека есть творение Бога, и притом одно из самых превосходных.

Холодное струится пламя

Пылает немо звездопад

А ночь исходит соловьями

А соловьи в ночи звенят

Мани́т нас бог и дьявол дразнит

Мы миром мазаны одним

Страшнее не придумать казни

Чем та какой себя казним

И в будний день и в светлый праздник

Чем та какой казним себя

То богохульствуя то веря

То издеваясь то скорбя

В себе то ангела то зверя

И ненавидя и любя