Моя единственная сила — это мое упорство.
0.00
Я бежал... Пока мышцы не стало жечь огнем, а кровь не стала едкая, как кислота... И тогда... Я побежал дальше...
Луи Пастер
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЯ любила лошадей и осликов, которые были там у них. Но всё же в скачках меня привлекало нечто другое, чем просто езда на лошадях. Я снова и снова убеждалась в том, что у меня есть сила и власть. Лошади, которых я седлала, были сильнее меня, но я могла управлять ими по своей воле. Если я падала, то поднималась снова. Я падала и поднималась до тех пор, пока лошадь, шокированная моей настойчивостью, не начинала слушаться меня.
Сколько людей, утверждавших что-либо, обязаны своей силой тому, что, по счастью, их не поняли с полуслова!
Сила не только в победе. Пусть мои попытки жалкие и нелепые, пусть и погрязну в позоре поражения... Пока я могу сражаться и смотреть на небо, лёжа на земле... Даже лишь это доказывает мою истинную силу!
В своей полемике против христианства Ницше поразительно «мелко плавает», и его претензия на значение '»антихриста» была бы в высокой степени комична, если бы не кончилась такою трагедией. Культ натуральной силы и красоты не есть прямая противоположность христианства, и упраздняется он не этою религией, а сам собою, своею очевидною несостоятельностью. Христианство вовсе не отрицает силы и красоты, оно только не согласно успокоиться на силе умирающего больного и на красоте разлагающегося трупа. Вражды или презрения к силе, величию и красоте, как таким, христианство никогда не внушало, и все христианские души, как и первая из них, радовались только тому, что им открылся бесконечный источник всего истинно сильного и прекрасного, спасающий их от рабства мнимой силе и мнимому величию немощных и безобразных стихий мира.
Мы не сможем скрыть от детей применение кулаков, но взрослые могут детям на примере дать установку предпочтения уважения, дружбы, добра, ласковости, равенства и альтруизма, чем — грубости, равнодушию, эгоизму, самодовольству и самомнению. Пока же в обществе наблюдается иное: «нет ничего пошлее самодовольства».
Что за имена у нас бились в височной доле, почему мы их вслух не произносили?
Сколько мы изучили боли, так ничего не узнав о силе?