– Госпожа умеет пошлить?
– И пошлить, и послать.
Если ему кто и даст, то только в морду, – грубо высказывается Агрож не желая подстраивать свое мнение под рамки этикета.
Пошлости в искусстве полно. Если раньше любой намек на эротику был табуирован, то сейчас порнография стала практически обыденным явлением. Также нормальным стало насилие и его смакование. Нужно было постепенно довести людей до того, что болевой порог изменился, и мы, не жмурясь, смотрим на простреленные головы. Пошлость кроется и в том, что кино стали оценивать не по художественной составляющей, а по количеству зрителей. Если фильм посмотрели тридцать миллионов — значит, он априори хороший, а если миллиард — вообще шедевр. Если колбасу едят тоннами, она хорошая, если у блогера миллион лайков — в него впихивают рекламу. А о чем этот блогер пишет, какая разница… Лайки стали современным критерием значимости.
— Я тебе так вдую, что ты копыта кинешь!
— Ммм, проказник...
— НЕ В ЭТОМ СМЫСЛЕ, МАЛЕНЬКИЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!
— А чем ты можешь быть полезен, мой женоподобный друг?
— Могу приголубить твоего змея.
— Ха! Пожалуй, нет.
— Ну и зря.
Позорная профанация — чуть что, махать руками и вопить: «ДерьмундЫ!», — или какие там заклинания у вас нынче в моде...
Под окнами признание на асфальте.
Пустое — кто-то по уши — а мне смывать его.
Прозрачный белый мел сохранит лишь случай,
Любые пошлости на стенах — гораздо живучей.
Обтягивающие вещи при роскошной фигуре делают женщину пошлой, а пошлость — это враг элегантности.
Всем скверно живется. Когда я бываю серьезен, то мне кажется, что люди, питающие отвращение к смерти — не логичны. Насколько я понимаю порядок вещей, жизнь состоит только из ужасов, дрязг и пошлостей, мешающихся и чередующихся…