Музыка не попадает в мой ритм.
В музыке есть прекрасная вещь — когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли.
Музыка не попадает в мой ритм.
Далёкий путь, не отдохнуть,
А, ну, играй и пой, моя гармошечка!
Про отчий дом, тоску о нём,
О том, как ночь летит, пылит дороженька.
Про то, какие звёзды светят мне во мгле,
О том, как много разных бед на земле,
О том, как наши сёстры помнят о нас,
Про то, что сердцу не забыть любимых глаз.
Хм-м... Музыка есть, а музыкантов не видать. В стены их, что ли, замуровали?... Тьфу, бесовские штуки!
— Это ваш придворный музыкант?
— Да. Это мой домашний музыкант. Его зовут Магнитофон.
— Кажется, кто-то надел туфли для танцев...
— Что? Нет-нет, я... я... я не умею...
— Идите сюда!
— Я лучше посижу...
— Идите-идите, у вас всё получится! Положите одну руку сюда, а другую сверху.
— Хорошо...
— Мы станцуем простой бокс-степ, ладно?
— Бокс... Ой, я наступил вам на ногу! Плохо получается... Мне надо учиться!..
— Ничего! Знаете, что мы сделаем? Будем качаться вперёд, назад...
— Качаться...
— Под музыку. Как в восьмом классе. Просто слушайте музыку.
Закрыты двери в небо, я помню твою
Исчезли звуки мира и мы вдвоём.
Ты музыку рисуешь, а я пою,
И мы танцуем по осколкам босиком.
Давай ещё исполним одну мечту.
Мы правда можем делать, что захотим,
И если тебе нужно на высоту, —
Возьмёмся за руки и полетим.
I met a hula mistress somewhere in Waikiki,
Well, she was selling pineapple, playing ukulele,
And when I went to the girl, «Come on and teach me to sway,»
She laughed and whispered to me, «Yes, come tonight to the bay».
Танцевать — скакать под веселую музыку, чаще всего в обнимку с женой или дочерью ближнего своего. Есть много всяких танцев, но те, где заняты кавалер и дама, имеют две особенности: они нарочито целомудренны, но их почему-то очень любят развратники.
Песня — это социальный барабан, которым открывается марш и под бой которого идут в ногу.