— Что может интеллигентный человек испытывать к этой стране, кроме брезгливости?!
— А я что-то не заметила брезгливости в ваших репортажах о преимуществах социалистического образа жизни...
— Это потому что между строк читать не научились!
— Ну а если здесь вам так тошно, вы-то почему до сих пор не на Елисейских полях?
— Они уже распаханы. Опоздал. 46 в ноябре. Все-таки Елисейские поля надо возделывать когда тебе 20-ть!
Папа, ты никогда не входил в мою комнату без стука, даже когда я была совсем маленькой девочкой. Что ж ты сейчас открываешь в неё дверь, можно сказать, ногой? Мне кажется, эта история касается только меня...
Меня всегда удивляло, почему патриоты своей страны хотят скорее безвизово уехать из собственной страны.
Ещё не поздно, ещё не рано…
Как вам живется за океаном?
Не бойся, Виля, я тоже в мыле.
Как вам живется без Привоза, кореша?
Ещё не поздно, ещё не рано...
Прислать нам вызов, из ресторана.
И если пустят, готовь капусту,
Мы нашинкуем пару бочек, только так.
— Соня, вы такие хорошие люди, почему вы так плохо живете?
— Ну, так может, потому, что мы такие хорошие...
— Ты шутишь?! Нет. У вас плохая система. У вас плохие руководители.
— ... Ты слишком мало прожил у нас, чтобы делать какие-то выводы.
У нас у всех до дефицита голод жуткий,
Порою просто очень хочется кричать.
Давайте честно: мы вам — мысли, вы нам — шмутки,
И вам, и нам их просто некуда девать.
Итак, советую: устройте раунд светский,
Накройте стол, чтоб было выпить и пожрать.
Мой друг Михал Михалыч, одессит Жванецкий,
Мы с ним подъедем вас немножечко убрать.
И ради Бога, не пугайте наших граждан,
У нас бесплатно обращение к врачу.
И мы живем в своих домах пятиэтажных,
И небоскребов не пугаемся ничуть.
— Значит у нас пять заказов, ни отчего отказаться нельзя. Все заказы от Олег Иваныча.
— Вадик, я вот далека от политики, и то знаю, что нашего президента зовут не Олег Иванович, поэтому ото всех остальных мы можем отказываться.
Ещё один знак, указывающий в том же направлении, — это «культ эмиграции». То внимание, которое уделяется свободе эмиграции, объявление права на эмиграцию «первым среди равных» прав человека — невозможно объяснить просто тем, что протестующие хотят сами уехать, в некоторых случаях это не так. Тут эмиграция воспринимается как некий принцип, жизненная философия. Прежде всего как демонстрация того, что «в этой стране порядочному человеку жить невозможно». Но и более того, как модель отношения к здешней жизни, брезгливости, изоляции и отрыва от неё. (Ещё Достоевский по поводу Герцена заметил, что существуют люди так и родившиеся эмигрантами, способные прожить так всю жизнь, даже никогда и не выехав за границу.)
У вас на Брайтоне хорошая погода,
У нас на Лиговке, как водится, дожди.
Как вам живётся, дети моего народа,
За фунты, доллары, никак не за рубли.
Свалили вы, так дай вам Бог, друзья, удачи,
Пусть вам сегодня на Бродвее повезёт.
А мы живем здесь, как и жили, и не плачем,
Что Вилли Токарев на Брайтоне поет.
Чацкий:
Желал бы с ним убиться...
Лиза:
Для компаньи?
София:
Нет, оставайтесь при желаньи.
— Эту мазь мне дала очень старенькая бабушка Лиза. Народное средство — лучшее средство от простуды!
— Сейчас как намажешь меня, я как превращусь в ведьму... Будешь знать!
— И улетишь от меня на метле... А самогон, Витек сказал, нужно принимать во внутрь.
— Да? Ну хорошо. Дай мне попробовать.
— Нет. Я уже попробовал. Ты мне нужна живая!
Cлайд с цитатой