Игорь Ростиславович Шафаревич. Русофобия

Ещё один знак, указывающий в том же направлении, — это «культ эмиграции». То внимание, которое уделяется свободе эмиграции, объявление права на эмиграцию «первым среди равных» прав человека — невозможно объяснить просто тем, что протестующие хотят сами уехать, в некоторых случаях это не так. Тут эмиграция воспринимается как некий принцип, жизненная философия. Прежде всего как демонстрация того, что «в этой стране порядочному человеку жить невозможно». Но и более того, как модель отношения к здешней жизни, брезгливости, изоляции и отрыва от неё. (Ещё Достоевский по поводу Герцена заметил, что существуют люди так и родившиеся эмигрантами, способные прожить так всю жизнь, даже никогда и не выехав за границу.)

Другие цитаты по теме

И оказалось, что она беременна с месяц,

А рок-н-ролльная жизнь исключает оседлость,

К тому же пригласили в Копенгаген на гастроли его.

И все кругом говорили: «Добился-таки своего!»

Естественно, он не вернулся назад:

Ну, конечно, там — рай, ну, конечно, здесь — ад.

А она? Что она — родила и с ребёнком живёт.

Говорят, музыканты – самый циничный народ.

Вы спросите: что дальше? Ну откуда мне знать...

Я всё это придумал сам, когда мне не хотелось спать.

Грустное буги, извечный ля-минор.

Ну, конечно, там — рай, а здесь — ад. Вот и весь разговор.

Ещё не поздно, ещё не рано…

Как вам живется за океаном?

Не бойся, Виля, я тоже в мыле.

Как вам живется без Привоза, кореша?

Ещё не поздно, ещё не рано...

Прислать нам вызов, из ресторана.

И если пустят, готовь капусту,

Мы нашинкуем пару бочек, только так.

Меня всегда удивляло, почему патриоты своей страны хотят скорее безвизово уехать из собственной страны.

У нас у всех до дефицита голод жуткий,

Порою просто очень хочется кричать.

Давайте честно: мы вам — мысли, вы нам — шмутки,

И вам, и нам их просто некуда девать.

Итак, советую: устройте раунд светский,

Накройте стол, чтоб было выпить и пожрать.

Мой друг Михал Михалыч, одессит Жванецкий,

Мы с ним подъедем вас немножечко убрать.

И ради Бога, не пугайте наших граждан,

У нас бесплатно обращение к врачу.

И мы живем в своих домах пятиэтажных,

И небоскребов не пугаемся ничуть.

У вас на Брайтоне хорошая погода,

У нас на Лиговке, как водится, дожди.

Как вам живётся, дети моего народа,

За фунты, доллары, никак не за рубли.

Свалили вы, так дай вам Бог, друзья, удачи,

Пусть вам сегодня на Бродвее повезёт.

А мы живем здесь, как и жили, и не плачем,

Что Вилли Токарев на Брайтоне поет.

В реальной жизни народ проявляет себя не путём формулирования своей воли, а восстаниями или подъёмом хозяйственной активности, ростом или падением рождаемости, взлётом культуры или распространением алкоголизма и наркомании, стойкостью и жертвенностью на войне или лёгкой капитуляцией. Именно бесчисленная совокупность таких признаков и показывает, здоров ли народный организм.

... история не является процессом «по ту сторону добра и зла», где бессмысленно задавать вопрос о вине, как бессмысленно (по любимому сравнению Л. Н. Гумилёва) спрашивать — кто прав: щёлочь или кислота в химической реакции. Есть проблема выбора, в решении которой возможна нравственная ошибка влияющая на всю следующую историю — то, что Достоевский называл «ошибками сердца».

Тысячелетняя история выковала такие черты национального характера, как вера в то, что судьба человека и судьбы народа нераздельны в своих самых глубоких пластах и сливаются в роковые минуты истории; как связь с землёй — землёй в узком смысле слова, которая родит хлеб, и с Русской землёй. Эти черты помогли пережить страшные испытания, жить и трудиться в условиях иногда почти нечеловеческих. В этой древней традиции заложена вся надежда на наше будущее, За неё-то и идёт борьба с «Малым Народом», кредо которого угадал ещё Достоевский: «Кто проклял своё прошлое, тот уже наш — вот наша формула!»

Кроме того, область деятельности «Малого народа» есть разрушение, а оно всегда примитивнее и требует гораздо меньших усилий, чем созидание, жизнь. Чтобы создать Пушкина, необходимы были тысячелетия русской и мировой истории, чтобы убить  — достаточна одна пуля Дантеса.

По-видимому, в каждый кризисный, переломный период жизни народа возникает такой же «Малый Народ», все жизненные установки которого ПРОТИВОПОЛОЖНЫ мировоззрению остального народа. Для которого всё то, что органически выросло в течение веков, все корни духовной жизни нации, её религия, традиционное государственное устройство, нравственные принципы, уклад жизни — всё это враждебно, представляется смешными и грязными предрассудками, требующими бескомпромиссного искоренения. Будучи отрезанным начисто от духовной связи с народом, он смотрит на него лишь как на материал, а на его обработку — как чисто ТЕХНИЧЕСКУЮ проблему, так что решение её не ограничено никакими нравственными нормами, состраданием или жалостью.