... мы оба начинаем хохотать, громко, взахлеб, как бывало в детстве, когда остановиться совершенно невозможно и всякая попытка успокоиться только подливает масла в огонь.
— Я неоднократно убеждался, что быть человеком — весьма опасная и зачастую прискорбная участь...
— Все-таки, — говорит он, — ужасная у меня манера — рассказывать с самого начала, по порядку.
Одиночество — это ведь не просто отсутствие спутника жизни или собеседника, такое-то удовольствие нараз себе можно организовать, достаточно надолго отключить телефон, запереться в своей комнате или в рабочем кабинете или, не знаю, на дачу уехать, все по-разному выкручиваются, но, в целом, ничего сложного.
Просто мне позарез нужно, что бы иногда случалось нечто из ряда вон выходящее. Необыкновенное. Необъяснимое.
Я уже не раз замечал, что брань действует как мгновенная анестезия. Боль не то чтобы проходит совсем, но становится вполне терпимой.
Как-то легче дышится, когда точно знаешь, что в мире есть другие такие же придурки. Моей крыше приятно съезжать в сопровождении чужих крыш, выбравших примерно то же направление движения.
... в детстве, когда ещё не знаешь толком, как всё устроено, проще видеть вещи такими, каковы они есть.
Меня всегда поражала в ближных способность находить правдоподобные объяснения самым нелепым фактам.
Cлайд с цитатой