Запоминать,
как медленно опускается снег,
когда нас призывают к любви.
Январь. Плюс четыре. Дрянная погода.
Озябли деревья. Продрогли кусты.
Измерив прыжками длину огорода,
Ворона с котом переходит на ты.
И кот понимает, что явно не в духе
Пернатая бестия — лучше удрать.
Припомнилась боль в покалеченном ухе,
И лапы, опять же, не стоит марать
О наглую птицу. К тому же дождливо,
И смысла в геройстве особого нет.
Вот север, тучи нагоняя,
Дохнул, завыл — и вот сама
Идет волшебница зима.
Пришла, рассыпалась; клоками
Повисла на суках дубов;
Легла волнистыми коврами
Среди полей, вокруг холмов;
Брега с недвижною рекою
Сравняла пухлой пеленою;
Блеснул мороз. И рады мы
Проказам матушки зимы.
Для глупца старость – бремя, для невежды – зима, а для человека науки – золотая жатва.
Зима в том году была очень холодная. Даже солнце простудилось, отморозило щеки, и у него сделался насморк. А когда солнце простужено, от него вместо тепла идет холод.
This long winter,
There is no one by my side.
I look but I am alone,
I close my eyes again.
Снег идет неслышно, по-кошачьи,
хлопьями, как лапами шурша
там, где зачарованный, дрожащий
синий ельник стынет, не дыша,
там, где между небом и землею
нет границ и обнажилось дно,
снегом, словно белою золою,
прошлое уже погребено.
Такого снегопада, такого снегопада,
Давно не помнят здешние места.
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал...
Зима была прекрасна, прекрасна и чиста.
Снег кружится, летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Всё, что было до тебя.