Владимир Шемшученко

Разорвали империю в клочья границы.

Разжирели каганы на скорби людской.

Там, где царствует ворон — зловещая птица,

Золотистые дыни сочатся тоской.

Южный ветер хохочет в трубе водосточной,

По-разбойничьи свищет и рвёт провода...

Всё назойливей запахи кухни восточной,

Но не многие знают — так пахнет беда.

Замерзают берёзы и жалобно в окна стучатся,

На звенящем асфальте растут ледяные грибы.

Ну, а мне каково — между жизнью и смертью качаться

На изломанной линии жизни под взглядом судьбы.

Разноплемённый балаган:

Телеведущие кривляки,

Путаны, смехачи-маньяки -

Заполонили весь экран.

Стало страшно читать и писать,

К нелюбови людской прикасаться -

Потерявший желанье спасать

Обретает желанье спасаться.

Ходит поздняя осень,

Гроздь рябины в косе...

И не рыжая вовсе,

А нагая совсем.

Кому-то изредка везет,

Кого-то пучит от везения,

А у меня наоборот -

Все буднично до омерзения.

Я всякого в стихах наговорил,

Пренебрегая сводом строгих правил,

Не золотил строку, не серебрил,

И вряд ли уважать себя заставил

Какое дело мне до медленножующих

И прочих власть имущих, обласканных судьбой!

Играй, аккордеон, для непосильно пьющих!

И пусть они поют, как мы поём с тобой.

Бросил в угол и ложку, и кружку,

И когда это не помогло,

На чердак зашвырнул я подушку,

Что твое сохранила тепло.

Не ударился в глупую пьянку,

Не рыдал в тусклом свете луны, -

А принес из подвала стремянку,

Чтобы снять твою тень со стены...

Я гражданин не той страны,

Которую навяжет всякий...

Когда я сдохну здесь, собаки

Завоют с русской стороны.