жалость

Даже во взглядах сочувствия и жалости отражается обычный нарциссизм. Жалость и сочувствие позволяют смотреть на человека сверху вниз. А жалея самого себя, ты сам себя и унижаешь. И то, и другое мерзко и отвратительно.

Но есть и нечто более объективное, чем сочувствие и жалость.

Только буквально уткнувшись носом, я это понял.

Я просто не хочу, чтобы кто-то страдал.

И это совсем иное чувство, нежели жалость или сочувствие.

Она не вынесет, если станет замечать на себе взгляды, полные участия — участия, за которым в конечном счёте кроется жалость.

Когда в приёмный покой привозят пятилетнего малыша с ожогами половины тела, перестаёшь себя жалеть.

Жалеть следует и тех и других, но в первом случае пусть эту жалость питает сочувствие, а во втором — презрение

А когда сердцу девушки станет жаль, то, уж разумеется, это для нее опаснее всего. Тут уж непременно захочется и «спасти», и образумить, и воскресить, и призвать к более благородным целям, и возродить к новой жизни и деятельности.

Жаль мне его, одним словом, той жалостью, что невольно охватывает душу, если долго и пристально глядишь в глаза очень умной собаки...

Каждый вправе излить свою душу; то, что такие люди не могут обойтись без чьей-то жалости, означает, что у них было несчастливое детство; способность к жалости – это доверие, это состояние идентичности с окружающим миром, если человек не обладает такой способностью, он не сможет жить: я не имею ввиду случаи вроде: «государство заботится о вашем благе», я говорю о внутреннем доверии, о доверии к самому себе, это является основой соответствия, а те, кто поступает иначе, обречены на всевозможные мытарства, на бесплодные попытки найти другую возможность соответствия, такие люди жалки; ты должна была бы задержаться в этой категории…

— Просто, наверное, я всегда немного завидовала тому, что между нами такого не было. У меня вообще ни с кем не случилось такой любви. Думаю, Ричарду нравилась только моя внешность... А Клэй — я даже не знаю. Растишь, любишь ребенка, а он вырастает и просто уходит...

— Шарлотта, это нормально. Ты просто любишь себя жалеть, это твоё любимое развлечение.