Если человек скрытный и замкнутый, то зачем ему врать и притворяться? Это же огромная затрата энергии. Проще ничего не говорить. Скрытность и замкнутость и откровенная фальшь – два разных способа достижения одной и той же цели: не дать окружающим узнать, какой ты на самом деле. Не открыться. Обычно человек выбирает только один способ, в зависимости от своего характера и стиля мышления. Оба одновременно плохо сочетаются.
замкнутость
Cлайд с цитатойЯ замкнутый человек, очень замкнутый. Наверно, ещё с детства выработалась такая боязнь толпы... Став взрослым, никогда не ходил на демонстрации, хотя меня постоянно звали.
Любим людей, хоть и не всегда скажешь по лицам,
Просто боимся открыться, чтоб не породниться.
Она была очень замкнутой. В тот день, когда эта девушка распахнет ставни своего сердца, за ними окажется захламленный чердак. Она предпочитала все копить внутри. Только этот приступ горя и слезы свидетельствовали о том, что и она бывает слабой.
Вечно идя куда-то, не разбирая дороги, люди перемещаются по каким-то заранее расписанным местам, вооруженные ложью. Всегда ждут, когда попадут туда, откуда только что вернулись, или сожалеют о вещах, которых еще не совершили.
Я же теперь замкнулся в себе. Я никому не говорю уже, во что я верю, о чём думаю, что люблю. Обречённый на жестокое одиночество, я смотрю вокруг, но мнения своего не высказываю никогда. Что мне до идей, разногласий, верований, наслаждений. Я не в силах ничем поделиться с другими и охладел ко всему. Мысль моя незрима и непостижима. На обыденные вопросы я отвечаю общими фразами и улыбкой, которая говорит: «да», если мне не хочется тратить слова.
У меня тревожность. Это значит, что я замкнутый парень и у меня проблемы с самовыражением. Мне трудно общаться с людьми. Поэтому — живо все закройте ***альники, потому что моя тревожность пробивает потолок!
Душевное одиночество приводит к тем же последствиям, что и одиночество среди природы: привычка замыкаться в себе развивает чуткость, позволяющую подмечать малейшие оттенки в обращении людей так же, как среди полной тишины улавливаешь даже еле заметный шорох.
Если дважды, со вздохом повторялось цим ломп – «до лампы», – можно было быть уверенной, что речь идет обо мне; бабка любила приговаривать, что этой упрямой козе – все «до лампочки». И, по сути дела, это было правдой: я росла девочкой, замкнутой в своем мире. Да такой, собственно, и осталась – если принять во внимание скуку, что неизбежно охватывает меня в любом общественном действе, в самом интересном месте спектакля, в гуще всевозможных «презентаций», «фуршетов» и прочей маеты…