воспоминания

Курт одновременно был совсем разными людьми. И веселым, и застенчивым, и этаким выдающимся сверхчеловеком. Он мог быть милым, а мог быть диким. По временам он бывал просто страшен. Я думаю, я был приличным барабанщиком, но не знаю, был ли я достаточно хорош, чтобы участвовать в этой большой истории.

Сны мои полны крови, но не моей. Кровь всегда чужая, потому что в своих снах я бессмертен, как, похоже, и наяву. Я соткан из шрамов и воспоминаний, ни одно из которых не относится к действительности.

Коул слегка повернул меня вправо, заставив посмотреть в сторону двери, где столпился десяток детей, на лицах – все оттенки беспокойства. Я попыталась делать шаг, только вот ноги не шли.

– Тебе придется встать и пойти, Конфетка, – тихо сказал он, повернувшись спиной к наблюдателям. – Ты должна выйти отсюда. Не только для них, но и для себя. Давай. Ты должна выйти отсюда на своих ногах.

*****

– Я должна выйти отсюда сама… я должна выйти отсюда, – сказала я ему. Боль затуманивала мое сознание. – Я должна выйти отсюда. На своих ногах.

Гарри с Лиамом обменялись напряженными взглядами.

– Нам нужно чем-то ее перевязать, – начал Лиам, осматриваясь вокруг.

– На это нет времени, – покачал головой Гарри. – На точке есть врачи.

– Я должна выйти отсюда. – Мне было плевать, что в их глазах это выглядело полным безумием. Они должны были понять. Коул поймет… понял бы. Теперь Коул существовал только в прошедшем времени. Я зажмурилась

Монашеская жизнь воспоминаний не любит.

Помните жену Лота? Иди не оглядывайся. Это для нас, монахов, первое дело.