— Наверное, самое главное в мескалине — от него приходишь в ужас.
— Я туда приходил и без всякой помощи.
— Наверное, самое главное в мескалине — от него приходишь в ужас.
— Я туда приходил и без всякой помощи.
Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности. Обратившись в ничто, мы обретаем забвение; но осознавать себя существующим, одновременно зная, что ты лишён собственного «Я» и более не являешься единственным и неповторимым, чем-то отличным от всех других, — вот он, истинный апофеоз ужаса.
В ужасе есть своя красота.
... Глаза, как звезды, вышли из орбит
И кудри отделились друг от друга,
Поднявши дыбом каждый волосок,
Как иглы на взбешенном дикобразе.
Черепаха-клаустрофоб живёт в ужасе.
Большинство ужасных вещей делается под видом заботы о людях — например, о нас с вами.
Тут его впервые охватил ужас, и в этом не было ничего сверхъестественного. Пришло лишь осознание, как легко пустить под откос свою жизнь. Вот что пугало.
Завораживающий ужас — вот что такое любовь.
Мстить надо тоньше и изящнее, да так, чтобы противник потом очень долго приходил в себя и вспоминал вашу проделку как самый большой ужас в жизни.
Кому в голову не лезут мысли, от которых сам же приходишь в ужас?