тюрьма

Я не Штиллер! Каждый день с тех пор, как меня посадили в эту тюрьму..., я утверждаю и клянусь, что я не Штиллер, и требую виски, без чего отказываюсь давать какие-либо показания. Потому что без виски, как я в том убедился, я перестаю быть собой, могу поддаться любому «доброму влиянию», сыграть угодную им роль, хотя она и не имеет ко мне ни малейшего касательства.

Когда мой отец был в тюрьме, он писал в своих дневниках о том, как цену жизни можно измерить нашей выносливостью, о том, что мы переносим любую усталость, любую боль, и продолжаем борьбу, если только видим то, за что боремся.

В дороге и в тюрьме всегда рождается дружба и ярче проявляются способности человека.

Мне больше нравилось в тюрьме. Здесь все логичнее. Есть правила. Жизнь проще.

Цыганка с картами, дорога дальняя,

Дорога дальняя, казенный дом.

Быть может, старая тюрьма центральная

Меня, парнишечку, по новой ждет.

Быть может, старая тюрьма центральная

Меня, парнишечку, по новой ждет.

Таганка! Все ночи, полные огня!

Таганка! Зачем сгубила ты меня?

Таганка! Я твой бессменный арестант,

Погибли юность и талант

В твоих стенах...

Чаще всего волю узника ломала доброта, а не пытка. Человек всегда ощетинивается против давления, но доброта подкрадывается сзади и бьёт в спину, и воля твоя растворяется в слезах и благодарности. Куда труднее поставить стену против доброты.

Тебя отправляют сюда на всю жизнь, и именно жизнь и забирают.

В политической тюрьме врач к живым не приходит.

Это прикольная российская мода 21-го века — тюрьма... Сегодня все туда хотят... И кто последний?

Она права: со мной все, — грустно подумала Трейси. — Я только номер. Безликая, безымянная.