В политической тюрьме врач к живым не приходит.
Я много говорю? Вы правы. С такой скоростью говорят только итальянцы. Им слишком много надо сказать себе, чтобы успокоиться, и в то же время сделать все, чтобы не услыхать никого другого.
В политической тюрьме врач к живым не приходит.
Я много говорю? Вы правы. С такой скоростью говорят только итальянцы. Им слишком много надо сказать себе, чтобы успокоиться, и в то же время сделать все, чтобы не услыхать никого другого.
Или вот говорят о ком-то уехавшем с Архипелага:
— Дали три, отсидел пять, выпустили досрочно.
— Знаешь, Кев, я твой брат. А не подопытная крыса.
— Дэриан, сейчас не время думать о гордости!
— О гордости? Здорово! Речь идет о моем теле, а ты хочешь поиграть в доктора!
— А ты предпочитаешь, чтобы твои сокамерники поиграли с тобой во что-то еще!
Я был честным человеком. Мне достаточно было сесть в тюрьму, чтоб я стал преступником.
— Смотрю, тюремный срок не пошел тебе впрок.
— А как я, по-твоему, узнал, где разжиться алмазами?
— Да, но Розалинда будет думать, что я отправился в тюрьму.
— Ну и пускай думает. Раздумья украшают женщину.
— Ты нам суицид здесь не совершишь?
— Н-не думаю...
— Хорошо. Потому, что это запрещено.