сцена

Немая сцена. Светлана вцепилась в актера, который монах, говорит что-то о поцелуях. Зрители в напряжении, Света в предвкушении, парень в шоке, я в саване!

Некоторым актерам потрясающе хорошо удается смерть. Ведь это так сложно — остановить дыхание, когда в любой момент у тебя может зачесаться нос. Когда я умираю на сцене, я предпочитаю умирать за диваном. Или просто — в темном уголке.

— Скажите, что вы чувствуете каждый раз, когда выходите из-за кулис на сцену?

— Ощущение страха. Если ты не волнуешься перед выходом на сцену, тебе нужно менять профессию. Даже если спектакль играется годами, десятилетиями — все равно это каждый раз заново. Это каждый раз непредсказуемо. Великую Ермолову держали трое — так ее трясло перед выходом на сцену. Но только она выходила, волнение улетучивалось. Наверное, так и должно быть...

— Когда выходите на сцену — нужно выносить с собой энергию!

— Сцена — это не спорт!

— Это война! Мы должны выйти и порвать их. Либо мы их, либо они нас.

— Вот кто грозится, уже проиграл, а зритель не туалетная бумага, чтобы его рвали. Единственное, что мы можем дать им, здесь и сейчас, это самих себя, потому что люди приходят смотреть на людей, и не просто на людей, а на личность. Если ты никто, никто не будет на тебя смотреть.