Безлюдье, как и палач, не ведает жалости.
палачи
Колдовство — древний прототип и предтеча политического влияния. Оно считалось, однако, не столь почтенным занятием и чаще всего каралось пытками и смертью. Блаженный Августин рассказывает, что однажды некий бедный селянин был обвинен в колдовстве и отдан в руки палачей, дабы те вынудили у него признание. После нескольких простеньких пыток сей простодушный признал свою вину и тут же наивно вопросил мучителей, как быть, если ты колдун, но сам даже не подозреваешь об этом.
Я — и рана и меч. И палач, и тот, с кого он снимает кожу.
Палачу орден, сколько добра мне и государству киевскому сделал.
... даже жертвы подчас бывают палачами.
Уроки истории стран и народов повторяет то, чему учит психология: при первой же возможности жертвы становятся палачами.
Самый искушенный палач вначале приласкает, а потом убьет.
— Успокойтесь, Ваше Величество, никто не проговорится, мы все поклялись.
— Вы знаете чего стоят клятвы, когда палач берется за дело.
Бывший осужденный вероятно по праву слыл самым страшным палачом всех времен. Он носил в себе Бездну, Вечный Огонь Преисподней. Он не хотел ни побеждать, ни управлять. Это было сделанное изо льда и пламени орудие разрушения, дарованное мне богами.
Кто мог интересоваться судьбой убийцы, кроме палача, ждущего платы за свое дело?