Машины, как люди: с годами не молодеют.
молодость, юность
— Где твои родители? С какого ты курса?
— Я новая уборщица. Сегодня мой первый день.
— Уборщица?
— Да.
— Сколько тебе лет?
— Тридцать.
— Скажешь, детка, каким кремом пользуешься?
— Кажется, больше ничего нет к чаю. Я бедно живу, видите ли.
— Это грустно, что бедно...
— Да нет! Жить надо бедно. Впрочем, Вам трудно понять… не будем об этом.
— Почему же трудно… мне не трудно понять, я…
— Одеты Вы очень модно — пардон, что воспользовался паузой!
— А надо как?
— А надо — никак. Чтобы не быть иллюстрацией места и времени… это привязывает и лишает свободы.
— Я не понимаю...
— Я предупреждал, что Вам будет трудно понять. Вы молоды — немножко слишком. Это пройдет.
— К счастью...
А чего я ждал тогда?
Я ждал себе удивительной судьбы, неповторимой жизни.
Как я хотел все почувствовать, все попробовать и как можно скорее.
Я тогда мог идти по улице, отражаться в витринах и мог сильно надеяться, что меня обязательно полюбят, что меня ждут.
А еще я мог до утра сладко думать и с трепетом чувствовать, что вот-вот, уже этим утром, уже скоро... уже скоро...
Примитивная ведь, в сущности, публика, все эти веселые «золотые» ребята, то же самое быдло, только с деньгами.
Говорят, что хорошие люди умирают молодыми. А можно сказать по-другому: умирают хорошими только те, кто умирает молодым.
В молодом человеке горит огонь, в старом человеке светит свет. Надо уметь, пока горит огонь, гореть, но когда прошло время горения – суметь быть светом. Надо в какой-то момент жизни быть силой, а в какой-то момент быть тишиной.
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 111
- 112
- 113
- 114
- 115
- 116
- 117
- 118
- 119
- …
- следующая ›
- последняя »