молодость, юность

Осталось в госпитале, на его территории, простое очарование старых времен: нет пластиковых мешков и пустых банок из-под «кока-колы» на каменных дорожках, ни одного рекламного щита, ни одного пестрого киоска. Неспешно ходят бесконечными кругами люди — седые, старые, прихрамывающие. Они идут, глядя невидящими глазами на золотую прелесть увядающих деревьев, на голубые просветы меж свинцовых облаков, на серые стены госпиталя. Совсем недавно... все было совсем недавно — и жизнь, и молодость, и счастье. Страшные слова — инфаркт, инсульт, опухоль — относились к какому-то чужому миру и не воспринимались всерьез. Точно так, как не воспринималась всерьез возможность увечья и гибели в чужих войнах.

Вперед, вперед! По бесконечному кругу идут счастливые обитатели госпиталя. Те, кто может ходить.

— Что с нами делает время? Ты помнишь, какая она была?

— Да... Ну я думаю, мы с тобой ведь тоже не помолодели, правда?

— Да... Правда, у женщин это заметнее.

Когда человек молод, ему кажется, что он — пуп Земли, основной мотор, заставляющий двигаться все вокруг.

Перед ним открыты все дороги.

Дома́ у нас печальны — юность любит радость.

Если бы с молодостью уходило одно хорошее — то остальные возрасты человеческой жизни показались бы до того невыносимы, что всякий индивидуум перерезывал бы себе горло на тридцать втором году.

Каждый из нас, кто хоть чего-то стоит, всю свою жизнь отучается от безумств своей юности...

Когда я был молод, женщины могли меня взять голыми руками.