Каждый из нас, кто хоть чего-то стоит, всю свою жизнь отучается от безумств своей юности...
Мы все в юности совершаем глупости, вот только подчас плата за них оказывается слишком высокой.
Каждый из нас, кто хоть чего-то стоит, всю свою жизнь отучается от безумств своей юности...
Мы все в юности совершаем глупости, вот только подчас плата за них оказывается слишком высокой.
... Ставить человеку в вину его молодость — самое неубедительное возражение, какое можно придумать.
С двадцати до тридцати — это то самое время, для которого природа тебя создала. Мы — молодые самцы, в крови играет тестостерон, мышцы упругие, голова набита идеями. Ходим пьяные от гормонов. Все это создает особое восприятие мира. Ты должен доказать природе, что ты ей нужен, а те, кто был до тебя, уже сделали свое дело, отслужили свое. Между двадцатью и тридцатью ты должен сделать все, что должен был сделать: завести детей, создать шедевры.
— Ты отнял мою молодость!
— Я её в глаза не видел! Человек, который отнял твою молодость, жил в 18 веке!
Мы беспечны с тобою.
Мы молоды.
Оттого-то, наверно, порой
жизнь
нас хлещет немыслимым холодом,
обдает небывалой жарой.
... Есть такая категория людей, которая считает, что молодость — это достоинство, а старость — порок.
То, что с ним случается, человек во всей остроте и свежести переживает только в ранней юности, лет этак до тринадцати-четырнадцати, а потом питается этими впечатлениями всю жизнь.
Молодость – самый лакомый период жизни, и чем дольше человек его продлит – тем больше прелестей жизни познает.