кошмары

— Как ты с этим справляешься?

Финник смотрит на меня с недоверием.

— Я не справляюсь, Китнисс! Абсолютно. Каждое утро я выдергиваю себя из кошмаров и вижу, что в реальном мире ничего не изменилось. — Что-то в выражении моего лица заставляет его замолчать.

— Лучше не поддаваться этому. Собрать себя заново в десять раз сложнее, чем рассыпаться на куски.

— Мне приснился очень плохой сон!

— Че, правда? Клоуны или карлики?

Отталкиваю прочь мысли о моём кошмаре,

Отталкиваю мысли об Алексе,

Отталкиваю мысли о Ханне и старшей школе,

Толчок,

Толчок,

Толчок,

Старая жизнь мертва.

Но прежняя Лина тоже мертва.

Я похронила её.

Я оставила её за забором,

за стеной дыма и пламени.

— Где ты был?

— Никеа, Триполи... Пелагония...

— А мы в Акре.

— Тебя тоже мучают кошмары?

— А как же. Это наше проклятие.

Реальность ничуть не напоминала кошмар. Все было проще и яснее. Но так же тяжело.

Все из-за сна. Приснившийся кошмар пытается пролезть в реальность. Или ты сам из реальности ныряешь в этот кошмар.

Как тело оправляется от травмы, если дать ему отдых и надлежащее лечение, так и разум обладает защитными механизмами против ранений. Главный из них — забвение: милосердная тьма, укрывающая разум и память от самых страшных ужасов.

— Томми, нам дали худшую работу.

— Да, а мы еще и сами вызвались... Иногда это длится целую ночь... Я лежу здесь и слышу лопаты и кирки... за стеной, там. И молюсь, что солнце взойдет раньше, чем они докопают. Нет, я не молюсь — я надеюсь. И иногда получается — солнце побеждает. Но чаще всего — лопаты побеждают солнце.

Любовь — это чудо, потому что она замыкает весь мир на одном человеке, с которым вам хорошо, любовь — это кошмар, потому что она замыкает весь мир на одном человеке, без которого вам плохо.

Мужчина должен сам побороть свои кошмары.