книги, литература

Вы можете научить сына думать. Вместо того, чтобы потакать его желаниям играть в видеоигры или смотреть телевизор, — предложите интересные книги, а ещё лучше почитайте вместе с ним и обсудите вопросы или мысли, которые возникнут во время чтения.

Если прозрение автора передается на основе его внутренней ясности, а читатель обладает необходимой восприимчивостью – значит, сошлись подобающие условия, чтобы вековая истина сработала как алхимия и произвела переворот в сознании.

Книга – это окно в другой мир. И пусть я конченый самоубийца, но я обожаю прыгать из окон.

Ему действительно нравилось погружаться в перипетии сюжета. С интеллектуальной точки зрения вроде бы несерьезно переживать о том, кто из вымышленных персонажей на ком женится. Но так и есть: литература волнует его. Один из преподавателей называет это «удовольствием от душевного соприкосновения с великим искусством». В такой формулировке это казалось едва ли не сексуальным.

«Бульварное чтиво!»

О, как же я ненавижу это выражение! Лучше «бульварное чтиво», чем «базар на завалинке»…

Когда вы пишете шедевр, самое главное — не говорить себе, что вы пишете шедевр. Так, игрушка между делом.

Прочитал четыре книжки четырех писателей, написанных одним и тем же редактором.

Хорошо получилось и недорого.

Многим обладает человек, многого он желает; но между всеми благами жизни ценны лишь следующие: старое дерево для топки, старое вино для питья, старые друзья для препровождения времени и старые книги для чтения. Всё остальное вздор.

Графомания надрачивает на форму, не на суть, никогда не на суть. Графоман — человечек в коробочке, пишущий о принцах на белых конях, чтоб подрочить на латы, коней и манеру речи. Писатель — человек, пишущий о принцах, чтоб показать вам, как, с какой внутренней структурой создают и выковывают империи, как проходят путь от талантливого молодого человека на боевом коне до императора, обо что спотыкаются и чем утешаются на таком пути.