Не дай вам Бог попасть туда,
Куда попал недавно я.
Там жизнь, ах люди, так трудна!
Что ты не знаешь, где судьба.
Ты видишь чудный сад, прекрасный,
Не можешь ты туда попасть,
И каждый раз твой вход – напрасный,
И ты способен лишь упасть.
Ещё попытка – снова нет,
Удар невидим и болезнен.
Во мне погас душевный свет,
И я лечу, навстречу, бездне.
— Я знаю, что я должен думать о маме все время, и я думаю. Но дело в том, что я влюбился, еще до ее смерти, и с этим ничего не поделаешь.
— Не слишком ли ты молод, чтоб влюбляться?
— Нет.
— О, ну, в общем, хорошо... Признаться, мне стало намного легче.
— Почему?
— Ну, потому что я думал, что все намного хуже.
— Хуже, чем агония неразделенной любви?
— О. Нет, ты прав. Это же агония.
Он стал одним из тех, для кого не существует ни любви, ни женщин. Он, кому выпало на долю в единое мгновение жизни любить и быть любимым, он, кто так полно изведал всю глубину чувств, не испытывал более желание искать то, что слишком рано само упало в его неокрепшие, податливые, несмелые ещё руки. Он объездил много стран — один из тех невозмутимых, корректных британцев, коих молва нередко называет бесчувственными, потому что они так молчаливы, а взор их равнодушно скользит мимо женских лиц и женских улыбок. И никто не догадывается, что, быть может, они носят в душе картины, навеки приковавшие их внутренний взор, что память о былом горит в их крови, как неугасимая лампада перед ликом мадонны...
В этот день вы изволили смыться куда-то,
И с тех пор в годовщину сей горестной даты
Каждый раз я рыдал безутешней вдовы.
Но сегодня он снова пришёл и, не скрою,
Мне плевать на сентябрь, и на двадцать второе,
И на то, где и с кем обретаетесь вы.
От привычной тоски равноденствий постылых
Я отныне свободен, и осень не в силах
Оживить эту боль — струны сердца мертвы,
Жар любви догорел, угли тоже погасли...
Не поджарить каштан, даже если он в масле...
Мне плевать, где и с кем обретаетесь вы.
Но о вас не грустить — это грустно, увы...
Мне хочется просто любить тебя. Но приходится любить и ненавидеть. Так делают все, чья любовь не взаимна.
Любой безнадежно влюбленный знает, что ведет себя неправильно, но продолжает делать то же самое, хотя и сознает, сколь плачевным будет финал, и с течением времени все яснее видит, как неверно он поступает.
Как схожа ты с Самофракийской Никой,
Любовь отвергнутая и глухая!
Ты вслед бежишь с такой же страстью дикой,
Обрубленные руки простирая.
Тирион понял, что борьба рыцаря закончилась, когда он услышал, что его королева вышла замуж. Одно слово, произнесённое шепотом, сделало то, чего не смогли добиться все кулаки, хлысты и дубины – оно сломало его.
В его мечтах ты любя берешь его за руку.
Ну хоть ты тресни, он не видит в тебе подругу;
Глаза горят, душа кричит больно,
А ты стреляешь ему в сердце взглядом спокойным.
Cлайд с цитатой