Семнадцать мгновений весны

И потом, вы очень волнуетесь, когда вы спорите. Вот не надо, вы же у друга.

Вы же проецируете библейскую притчу на реальную машину нацистского государства. Вы подумайте, притча о совести человеческой и нацизм, машина, которая в принципе своём лишена совести. Ну я не знаю, с камнем на дороге или со стеной, на которую вы натолкнулись, вы же не будете общаться, как с существом, себе подобным?

— Спасибо. Только денег у меня много.

— Ну... лишние не помешают. Или помешают?

— Вообще-то не помешают. Говорят, теперь дорого лечится... это... грипп.

Кто тебе приказывал писать прокламации? Кто? Ты сам не мог додуматься до этой мерзости! Кто тебе передавал этот текст? Твоей рукой водила чужая вражеская воля!

Где-то далеко, где-то далеко

Идут грибные дожди.

Прямо у реки, в маленьком саду

Созрели вишни, наклонясь до земли.

Где-то далеко, в памяти моей,

Сейчас, как в детстве, тепло,

Хоть память укрыта

Такими большими снегами.

Критиковать и злобствовать всегда легче. Выдвинуть разумную программу действий — значительно труднее.

Фанатизм никогда не даст окончательной победы. От фанатизма устают. А потом этот фанатизм растворяется в думах и манерах поведения побежденных. Фанатики могут победить – на первых порах, но они никогда не удержат победы, потому что они устанут от самих себя.

Вы слишком много знаете. Вас будут хоронить с почестями после автомобильной катастрофы.

— У вас болят почки?

— Нет.

— Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках.