Отец

— А ты кроссы достать можешь?

— Нужно знать когда выбросят... Можно поговорить...

— А ты вправду в разведке служил?

— А ты забыла? Я рассказывал...

— А я бы с тобой в разведку не пошла.

— Почему?

— Продал бы.

— Он не знал...

— Людей стреляли, он не знал, страну разворовали — ты не знал.

Бриллиант, если он никому не нужен, становится дешевой стекляшкой.

Выход есть всегда. Если ты считаешь, что это твоя любовь, значит ты сможешь вернуть её.

Наши знания — ценнейший общественный капитал.

Когда мы с ней друг на друга смотрели — между нами возникало электричество, а я её отпустил, я дал ей уйти, я был чертовски горд, чтобы рассказать ей о своих чувствах..

Быть номером один очень просто: найди парня, который сейчас лидирует, и просто стань лучше его.

Что бы ты ни делала, ты делаешь это для себя, дочка. Ты сначала пообещай себе, а потом не превращай в прах наше доверие.

— Я собираюсь доказать, что здесь есть привидения, с помощью этой специальной камеры.

— Но ведь это обычная камера!

— На ней есть наклейка, специальная.

— Надеюсь, ты чек не выбросил?

— Да какой чек, продавец сказал, что он не нужен.

— Ладно.

С самых ранних дней моих я у неё во власти. Но я знаю и то, что, чем дороже мне моя мечта, тем менее надежд на достижение её. И я уже давно в борьбе с нею. Я лукавлю: делаю вид, что я равнодушен. Но что мог сделать ты?

— Вы что, не в Париже?

— Ты не знал? Хотя, откуда тебе знать, раз ты не звонил. Ты зачем звонишь?

— Чтобы узнать, как вы.

— Нет, почему мне? А я тебе скажу, почему. Потому, что кишка тонка позвонить маме. И потому, что ты знаешь, что Лея тебя с грязью смешает.

— Вовсе нет.

— Ты решил, что со мной будет легче.

— Адриен, дело не в этом.

— В чем же тогда?

— Мне вас не хватает.

— И тебе не стыдно?

— Это ничего не изменит.

— Да, верно.

— Пока ты меня ненавидишь, но потом...

— Что потом? Хочешь сказать, привыкнем? Как в Сирии привыкли к бомбам? А в Африке, к СПИДу? Да, почему бы и нам не привыкнуть? Почему? Тебе нечего сказать? Ну пока!