Оскар

— Вам может помочь только Белый Кролик. И очень скоро — жду его завтра в 11:30.

— Утра? Надо же, как у вас рано начинаются «безумные ночи».

— Вечером эти господа сидят дома, самое ходовое время 14:00.

— Кстати, как танцы?

— Танец должен идти от сердца, а моё разбито.

Лучше расставаться на вершине страсти, а не ждать неминуемого спада.

В каждом человеке спрятан садист. Быстрее всего он выходит наружу, когда кто-то всецело зависит от вас.

— Энджи, всё хорошо?

— Нет! Что хорошего?! ОН СЪЕЛ МЕНЯ!

Ты должен любить свою женщину, ту, которая рядом, она этого заслуживает, если не хочешь, чтобы ее полюбил кто-нибудь другой. Женщина словно татуировка. Ее замечают: одни критикуют, другие любуются. А где она будет у тебя красоваться: на руках, на шее, на груди или ниже, зависит от щедрости твоей души и фантазии разума. Только помни, что если ты захочешь с ней расстаться, шрам в любом случае останется на сердце, если не у тебя, так у нее.

— Мы с отцом не были близки. В последние два месяца жизни он писал письма кузенам, партнерам, людям, которых я никогда не знал. Он писал о том, что мечтал свершить, но не успел, и о поступках, которые мог бы не совершать. Он рассказывал им все, что не рассказывал мне. А ведь я хотел все это знать.

— Вас обнять?

— Обойдусь, спасибо.

Моя болезнь — это часть меня. Им не следует менять свое поведение из-за того, что я болен. Неужто они могут любить меня, лишь когда я здоров?

— Почему Бог допускает, чтобы люди болели? Он злой? Или просто у него недостаточно сил?

— Оскар, болезнь — она как смерть. Это данность, это не наказание.

— Сразу видно, что вы ничем не больны!

— Лучше тебе не показываться моему папе.

— Он у нас что, крёстным отцом?

— Да.

— Что «да»?

— «Да» значит «да».