Нина

Но я все-таки люблю. Люблю какую-то неведомую тебе самому часть тебя, которую узрела сквозь твои строки, между ними, ту часть, которую нащупала, засыпая на твоей груди, нащупала между кожей и отзвуками дыхания. Как жаль, что ты не помнишь, не хочешь знать о себе таком.

Я больше не брежу тобой, не вздрагиваю, не сожалею. Я смотрю на себя в зеркало и понимаю, что в моих глазах тебя больше нет. Может быть, если ты перестанешь бегать от себя самого и предстанешь с уверенностью и страстью к жизни и людям, я вспомню, что любила тебя. И мой взгляд снова будет содержать весь смысл, что заключен в тебе. А сейчас я наконец свободна.

— Ты не сможешь жить в Москве, он никогда не переедет в Петербург. Чем всё это может кончиться? Поверь мне, я точно так же бы реагировала, если бы ты завела роман с сантехником из Тамбова. Это было бы так же дико.

— Я не понимаю.

— Видишь ли, плохого тут ничего нет, просто я знаю тебя, твоего Никиту, твою жизнь... Я боюсь, что ты, сама того не замечая, отдалишься от всего этого, старое разрушишь, а нового не построишь.

— Это почему?

— Да потому что он — не нашего круга.

— Ну ты же видела! Ну ты же видела! Я же засыпала! Я скукоживалась вся! А теперь — всё наоборот. У меня настроение всё время хорошее! Посмотри, как я выгляжу! Ну посмотри! У меня энергии в сто раз больше стало, меня хватит не на одну семью, а на целых четыре.

— Не притворяйся дурочкой. У вас ничего не может быть общего кроме секса, а это, согласись, не так уж много.

Любую работу нужно делать добросовестно и думать об её перспективах.

— Всё-таки, зачем ты пришёл?

— Сначала захотел узнать — как ты?.. а потом больше ни о чём не мог думать...

— А говорил — не маньяк...

— Врал.

— Он ужасно себя ведёт.

— Зато эффективно. Злиться на Каза за безжалостность — всё равно что злиться на плиту за то, что она горячая. Ты же его знаешь.

... недобрый глаз всегда острее, чем ожидаешь.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Сколько виз Вам еще надо? Вы уже делали фото, я Ваше лицо даже помню.

— Какая у Вас хорошая память.

— Память-то у меня плохая, у Вас лицо хорошее.

Смысл и бессмыслие смерти — это и есть смысл и бессмыслие жизни. Мы ничтожные элементы космоса, продукты распада и возражения бытия. Мы есть части мирового порядка и сопротивления ему.

Человек перестает быть энимал-сапиенс, когда твои мысли способны разгадать очередную загадку мироздания. Или когда человек проникается неповторимым и самым удивительным из доступных нам чувств — вместе-бытия, или двоицы. Когда он наслаждается чем-то прекрасным на грани трогательности, и что заставляет смеяться и плакать одновременно. И в этом всем открывается подлинная человеческая свобода.

— Сволочи мы, конечно.

— Да уж, не без этого...

— А ты хорошо с ним живёшь?

— Да. Грех жаловаться, тьфу-тьфу-тьфу...

— Никогда не мог понять этой заповеди.

— Ты про прелюбодейство?

— Нет — про чревоугодие. [смеются]