— Сволочи мы, конечно.
— Да уж, не без этого...
— А ты хорошо с ним живёшь?
— Да. Грех жаловаться, тьфу-тьфу-тьфу...
— Никогда не мог понять этой заповеди.
— Ты про прелюбодейство?
— Нет — про чревоугодие. [смеются]
... в памяти один за другим всплывали те очевидные знаки, на которые она — сотрудница детективного агентства! — сознательно закрывала глаза.
— Какая же я дура, – тихо сказала Робин, обращаясь к пустой, залитой солнцем комнате. – Дура набитая.
Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,
Любящий плугом своим ненасытным пашню чужую пахать.
Странно, но именно «пять лет» примирили его со случившимся. В молодости пять лет кажутся необозримым, космическим сроком. Гена подумал: смешно ревновать, беситься, если это случилось целых пять лет назад, в прошлой жизни. Как же глупа молодость! Потом понимаешь: большинство людей живет в прошлом, а в настоящем только едят, спят и сидят на унитазах. После Зои прошло двадцать пять лет, а он ничего не забыл. Ничего!
Мучимый нуждою,
Долею нелепой,
Муж повёз дровишки
В город — ради хлеба.
И скорей на сено
Барского сарая
Побежала Янки
Жёнка молодая.
Выпил муж на рынке,
Выручив деньжонки,
а барчук на сене
веселится с жёнкой.
Прикупил на рынке
Янка хлеба, соли
И баранок связку
для своей Антоли
Угощает Янка
Жёнку молодую
И при этом руку
Панычу целует.
Может, лучше ничего не знать? Продолжать оставаться в неведении? Но, увы, злосчастная записка Файф словно обострила все чувства. Хэдли начала замечать многозначительные взгляды на рынке, слышать шёпот и сплетни в книжной лавке, ловить обрывки разговоров о своей семье на вечеринках. Вот что самое отвратительное: оказаться единственным человеком, который не в курсе.
Вам не хватает, вероятно, всего-навсего маленького воображаемого внебрачного приключения, немного косметики для Вашей слегка потускневшей эмоциональной повседневности.
... достаточно было двухчасовой вечерней прогулки по набережной и одного часа за чёрным кофе в саду, чтобы побудить тридцатитрёхлетнюю порядочную женщину на другой же день бросить мужа и двоих детей и последовать очертя голову за совершенно незнакомым человеком.
В измене нет ничего сказочного. Замужняя женщина, влюбленная в другого мужчину, — словно сломанный механизм.
Не знаю, понимаете ли вы, что можно любить двух людей одновременно?... Можно. Понимаете, один из них, мой муж — давал спокойствие, уверенность; другой — давал... Нельзя хотеть всего. Это гордыня...
— А дальше как будет?
— А так вот и будет.
Тревожное небо не рухнет на плечи.
Привычно потянутся серые будни,
И в них
словно праздники
редкие встречи.
Как праздники горькие,
с мутным похмельем -
но всё-таки праздники,
всё же не будни.
Веселье — как пропасть,
как горечь — веселье...
— И вечно так будет?
— И вечно так будет.
— А может, случится не так, а иначе?
— Да, может, всё будет совсем по-другому!
Подарят нам ключ от пустующей дачи,
На даче знакомых мы будем как дома.
Нас будут встречать онемевшие птицы,
замёрзшая печка, на стенке двустволка.
— И снова таиться?
— И снова таиться.
— И долго так будет?
— Не знаю...
Не долго...
— Послушай, а может, не так и не эдак?
А может, бывает какое-то третье?
— Пожалуй! Расстаться.
Исчезнуть бесследно,
как делают люди однажды в столетье.
— Но это же глупо -
отречься от счастья!
Мы будем с тобой на земле -
как калеки!
Вся жизнь
на осколки,
на брызги,
на части...
И это надолго?
— Да, это навеки.
А может, без дач,
без разлук и тревоги?
А может, открыто -
сквозь ливни и зимы
уйти по прямой,
по блестящей дороге
к великому счастью?..
— По трупам любимых?
Cлайд с цитатой