Марселина

Когда личные интересы не вооружают нас, женщин, друг против друга, мы, все — как одна, готовы защищать наш бедный угнетённый пол от этих ужасных, грубых и таких недалёких мужчин!

Мы, женщины, пылки, но застенчивы и какие бы чары ни влекли нас к наслаждению, самая ветреная женщина всегда слышит свой внутренний голос, который ей шепчет: «Будь прекрасна, если можешь, скромна, если хочешь, но чтоб молва о тебе была добрая: это непременно».

— Сынок, сынок, я должна тебе покаяться! Два слова! Я была несправедлива к твоей очаровательной жене под влиянием дурного чувства и хотя Базиль уверял меня, что она отвергла все предложения графа, мне всё-таки казалось, что они — заодно.

— Мама, что ж так сына плохо знаете, если думаете, что чисто женские разговоры могут меня поколебать?

— Сынок, это очень хорошо, что ты так в себе так уверен! Ревность — это...

— Мама, ревность — это неразумное дитя гордости или припадок буйного помешательства. А если Сюзанна мне когда-нибудь изменит, я ее заранее прощаю: ведь ей столько придется для этого потрудиться…

— Милостивый государь, это вы будете нас судить?

— Конечно! А зачем же я покупал эту должность?

— Боже! Как это дурно, что должности у нас продаются!

— Да... Лучше б, если бы их раздавали бесплатно.

— Не надо молиться за меня, Марселина.

— Почему? — спросила она, немного смутившись.

— Я не люблю покровительства.

— Ты отвергаешь Божью помощь?

— После Он имел бы право на мою благодарность. Это создает обязательства, а я их не хочу.