Фигаро

— Доктор, Вы знаете, мне кажется, что все дураки Андалузии и Севильи собрались сегодня здесь!

— В дамки! Это смешно!

— И вот только Вас, доктор, — не хватало...

Если занять людей их собственным делом, то в чужие дела они уже не сунут носа.

Если занять людей их собственным делом, то в чужие дела они уже не сунут носа.

Я тороплюсь смеяться, потому что боюсь, как бы мне не пришлось заплакать.

Отколотить человека, а потом, при этом же, на него ещё и сердиться — вот черта поистине женская!

Время — честный человек, как говорят итальянцы, а они всегда говорят правду, — вот время то мне и покажет, кто желает мне зла, а кто добра.

— Однако, дружочек, все вышло не так, как ты предполагал, и не так, как мы с тобой ожидали!

— Случай распорядился мудрее, чем мы все, вместе взятые, моя крошка. И так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, который способен проглотить весь мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака, все мы — игрушки ее прихотей...

— Но репутация у тебя прескверная.

— Но я же лучше, чем моя репутация, Ваше Сиятельство.

— Сынок, сынок, я должна тебе покаяться! Два слова! Я была несправедлива к твоей очаровательной жене под влиянием дурного чувства и хотя Базиль уверял меня, что она отвергла все предложения графа, мне всё-таки казалось, что они — заодно.

— Мама, что ж так сына плохо знаете, если думаете, что чисто женские разговоры могут меня поколебать?

— Сынок, это очень хорошо, что ты так в себе так уверен! Ревность — это...

— Мама, ревность — это неразумное дитя гордости или припадок буйного помешательства. А если Сюзанна мне когда-нибудь изменит, я ее заранее прощаю: ведь ей столько придется для этого потрудиться…

— С твоим умом, с твоим талантом — мог бы продвинуться по службе.

— С умом, и вдруг – продвинуться? Да что Вы, шутить что ли изволите, ваше сиятельство? Раболепная посредственность — вот кто всего добивается!