И здесь не в словах, Кэтти, дело, но в ощущении, видении том внутреннем, когда всякая неуравновешенность, грусть, тоска, злость, зависть – выбор. И выбор уродливый, потому что неосознаваемый и неосознанный, выбор из слабости, неспособности внутренней на счастье.
католический священник
— Ты зол на Бога, Брайан?
— Еще бы, конечно, я зол на Бога.
— Ну так скажи ему. Он — крутой чувак, он выдержит. Почему ты злишься?
— Я человек. Присутствие убийцы в моей жизни не может меня радовать.
— Ну так сдай меня или уйди.
— Я буду выполнять свой долг.
— Тогда смирись с тем, что я убийца.
— Я мирюсь с этим, уже год... Трудно начать говорить?.. Раньше вы не страдали сомнениями.
— Прекрати, священник, я хочу уехать, начать новую жизнь.
— Начать начатое нельзя. Другой жизни не будет. Смерти всё равно останутся с вами, даже если вы собрались в последнее путешествие.
— Не хочу преуменьшать боль от потери твоей собаки, но Апостол Павел... он выдержал побои, закидывания камнями, корабельные крушения, тюрьму, он был бездомным, и все это без вай-фая.
— Звучит так, словно бы Вы все упрощаете для понимания.
— Я хочу сказать, без страданий радость и счастье становятся банальностью. Нравится тебе или нет, но боль и потери учат нас ценить жизненные блага.
Исповедоваться и рассказывать о своих преступлениях — не одно и то же. Вы не каяться пришли, а побеждать, доказывать право на жизнь. Мы действительно не в кино. Я не отпускаю вам грехи.