На каждом корабле есть крысы. Ты должен раскачивать. Постоянно раскачивать.
Не будешь говорить, я это не сделаю или то не сделаю. Торговля — значит раскачивать.
Будешь раскачивать... Кто знает, может эта крыса принесет тебе корабль.
На каждом корабле есть крысы. Ты должен раскачивать. Постоянно раскачивать.
Не будешь говорить, я это не сделаю или то не сделаю. Торговля — значит раскачивать.
Будешь раскачивать... Кто знает, может эта крыса принесет тебе корабль.
Они думают, что война бывает на улице, а за столом заканчивается. Хотя настоящая война проходит за столом.
Он ходит с охраной. Нас боится? Или «бойтесь меня» говорит? Что-то я не понял никак.
— Мир горит! Мир! Где ты ходишь? Еще и сумку собрал..
— Я возвращаюсь на родину.
— Какая родина, парень?!
— Брат, этот Стамбул не слишком пришёлся мне. Не смог привыкнуть к его воде, воздуху... к людям.
— Сынок, в нас стреляют. Стреляют! Нет, у нашего господина сердце разбито. Он собрал сумку. Уезжает.
— Я пришел сюда поговорить, а не упреки выслушивать, отец.
— Это есть опыт, сынок. Вечером придешь домой. Подумаешь: «какое дерьмо я сегодня съел?».
Какое дерьмо я съел сегодня или, какое же дерьмо меня заставили съесть. Ты знаешь, какое дерьмо нас заставили съесть? Оказалось, что у нас нет цены даже в три куруша.
Ты подставил меня, сынок. Не спрашивая у меня, не посоветовавшись со мной... Ты растоптал меня и прошел. Только мой враг мог поступить так со мной. Оставляя меня одного, ни во что не ставя меня, ты становишься моим соперником?!
Не надо издеваться надо мной. Или молчи, или нормально разговаривай. Посмотри, я пытаюсь найти выход, ты ругаешься со мной. Если бы у этого дома было сердце и ум, то он бы обрушился на нас.