Он ходит с охраной. Нас боится? Или «бойтесь меня» говорит? Что-то я не понял никак.
Они думают, что война бывает на улице, а за столом заканчивается. Хотя настоящая война проходит за столом.
Он ходит с охраной. Нас боится? Или «бойтесь меня» говорит? Что-то я не понял никак.
Они думают, что война бывает на улице, а за столом заканчивается. Хотя настоящая война проходит за столом.
— Я пришел сюда поговорить, а не упреки выслушивать, отец.
— Это есть опыт, сынок. Вечером придешь домой. Подумаешь: «какое дерьмо я сегодня съел?».
Какое дерьмо я съел сегодня или, какое же дерьмо меня заставили съесть. Ты знаешь, какое дерьмо нас заставили съесть? Оказалось, что у нас нет цены даже в три куруша.
Не надо издеваться надо мной. Или молчи, или нормально разговаривай. Посмотри, я пытаюсь найти выход, ты ругаешься со мной. Если бы у этого дома было сердце и ум, то он бы обрушился на нас.
Ты подставил меня, сынок. Не спрашивая у меня, не посоветовавшись со мной... Ты растоптал меня и прошел. Только мой враг мог поступить так со мной. Оставляя меня одного, ни во что не ставя меня, ты становишься моим соперником?!
На каждом корабле есть крысы. Ты должен раскачивать. Постоянно раскачивать.
Не будешь говорить, я это не сделаю или то не сделаю. Торговля — значит раскачивать.
Будешь раскачивать... Кто знает, может эта крыса принесет тебе корабль.
Но этого монстра больше нет. Человек, что прятался за его обличьем, не лишен недостатков. Но я принимаю тебя таким.
Порой самая интересная книга прячется в пыльной обложке. Иногда самая лучшая чашка — та, что надколота.