Укрощение строптивого (Il Bisbetico domato)

Вы, которых окрутили женщины, перекроили по своему подобию, да вы забыли, что такое мужской характер!

— Кофе!

— Какой?

— Как всегда — слабый и крепкий.

— В следующее воскресенье, в одиннадцать...

— Что именно?

— Мы поженимся.

— Ни за что.

— Что-то я не разобрал последнего слова.

— Значит, тебе все равно, раздета я или одета?

— Все равно!

(Лиза снимает с себя костюм):

— Тогда сегодня вечером я буду разгуливать вот так, нравится?

— Нет!!!

— Тебе за меня стыдно?

— Нет, мне за тебя холодно.

— Нет, мы не знакомы, надо познакомиться получше, поговорить.

— Говори, если хочешь.

— Значит так, я родился холодным зимним вечером, в день четвертого августа, в девятнадцать часов, двадцать минут, то есть без сорока восемь, вот в этой комнате. Внизу, моя мать нервно прохаживалась туда-сюда, куря сигару. Моя мама была высокий мужчина, блондин, похожий на мою бабушку. А мой дед, наоборот, темноволосый.

— Элия подавал в суд на всех жителей деревни!

— Даже на меня.

— А вы кто?

— Судья.

— До встречи в Милане.

— А ты скоро туда приедешь?

— Да, скоро — через 3-4 года.

— К рыбе я бы вам советовал белое вино из Боргонии 74-го года.

— Нет.

— Почему?

— Потому что в Боргонии в 74-ом град уничтожил весь урожай винограда. А какая у вас рыба?

— Карп.

— К карпу подойдет Мозельское белое 76-го года из винограда, выращенного на левом берегу.

— Тогда я бы вам советовал Мозельское белое 76-го года из винограда, выращенного на левом берегу.

— Почему?

— Потому что в Боргонии в 74-ом град уничтожил весь урожай винограда.

— Кажется, Вы очень любите животных.

— Люблю.

— А как насчет людей?

— Терплю, но не очень.

— Я занят баскетболом.

— С каких это пор?

— С этих самых. Как у нас дела?

— Какие тут могут быть дела? Вот!

— Вот это я и спрашиваю.

— Конечно, спрашиваешь ты, не мне же спрашивать, если мы проигрываем 86:0! Хуже некуда!

— Что, так плохо?

— Даже намного хуже.