— Ты слышал, что за второго ребенка 250 тысяч дают?
— Да? А ребенка себе оставить можно?
— Ты слышал, что за второго ребенка 250 тысяч дают?
— Да? А ребенка себе оставить можно?
— Ваше Высокоблагородие, ничего этого нет-с!
— Бифштекс ля беф!
— Да хоть казните, нет-с!
— Компари! Что-то есть?
— Самогон и студень из лошадиных мослов. Прикажете принести?
— Ты слышал, что за второго ребенка 250 тысяч дают?
— Да? А ребенка себе оставить можно?
— Ваше Высокоблагородие, ничего этого нет-с!
— Бифштекс ля беф!
— Да хоть казните, нет-с!
— Компари! Что-то есть?
— Самогон и студень из лошадиных мослов. Прикажете принести?
— Сеньора уехала к морю с суровым, но нежным человеком науки.
— Суровый? Это то же, что и красивый?
— О нет. Красивый — это тот, кто сам глядит на себя в зеркало, а на сурового любуются другие.
— Шесть долларов? Это какая-то ошибка, у меня были только чили и чай.
— Ах, извините… [выписывает новый счёт]
— Шесть семьдесят пять?!
— Я забыл про чай…
— К рыбе я бы вам советовал белое вино из Боргонии 74-го года.
— Нет.
— Почему?
— Потому что в Боргонии в 74-ом град уничтожил весь урожай винограда. А какая у вас рыба?
— Карп.
— К карпу подойдет Мозельское белое 76-го года из винограда, выращенного на левом берегу.
— Тогда я бы вам советовал Мозельское белое 76-го года из винограда, выращенного на левом берегу.
— Почему?
— Потому что в Боргонии в 74-ом град уничтожил весь урожай винограда.
— Кормак такой мерзкий, все время лезет обниматься.
— Драконий фарш?
— Спасибо, не нужно.
— И правильно. От него кошмарный запах изо рта.
— Давайте сюда!