Майк Омер

Тейтума разбудил громкий стук. Он разлепил веки и натолкнулся взглядом на пару больших и грозных зелёных глаз, глядящих на него практически в упор, с расстояния в несколько дюймов. Рука автоматически дернулась к кобуре с «Глоком», но Тейтум спал в нижнем белье, и никакого пистолета рядом не было. Рефлексы сработали – он выпрыгнул из кровати, подальше от агрессора, и упал на пол, лихорадочно пытаясь нащупать что-нибудь полезное для защиты. К тому времени, когда Тейтум с колотящимся сердцем встал на ноги, враг уже исчез. Он включил свет и заморгал.

На него с презрением взирал его уродливый рыжий кот.

– Да чтоб ты провалился, Веснушка! – заорал на него Тейтум. – Я же говорил тебе не лезть в постель…

Веснушка моргнул и зевнул, явно заскучав. Тейтум поискал взглядом водяной пистолет, карающий меч для Веснушки, но безуспешно. Скорее всего, кот разломал эту штуку, когда Тейтума не было дома, как он поступил с тремя предыдущими.

– О’кей, – Зои кивнула. – Лейтенант Мартинес, вы хотите задать какие-то ещё вопросы? Или вы, агент?

Она произнесла «агент» так, как люди обычно произносят «жопа».

— Эй. Можешь держаться в стороне от своей славы, если хочешь, но я собираюсь её обналичить. С этой минуты можешь называть меня Андреа Могу Я Получить Это На Халяву Бентли.

Тейтум кивнул и пожал Бернстайну руку. Рука старика была мягкой и оставила у Тейтума впечатление, будто он только что помял дохлую рыбу.

– Хей, Андреа!

Из кухонной двери высунулась улыбающаяся сестра.

– Хей! – отозвалась она. – Ты голодная?

– Жутко.

– Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, – сказала Андреа и исчезла в кухне.

Зои хотелось ответить что-нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на её вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три.

В комнате Зои в мотеле было две кровати. Одну покрывали папки с документами и фотографии, распределённые на три группы, по жертвам. Сама Зои лежала на другой, уставившись в потолок, и надеялась, что рано или поздно у парочки в соседней комнате закончатся силы. В отзывах на сайтах люди обычно писали о чистоте в мотелях, качестве обслуживания или цене. Они никогда не упоминали о тонких стенах и ощущении, что пара в комнате 13 оргазмирует прямо в ухо человека в комнате 12.

— Я думаю, твой кот злится, потому что ты бросил его одного со мной.

— Почему ты так решил?

— Помнишь коричневые туфли, которые ты оставил в спальне?

— Ага, — сказал Тейтум, у которого ёкнуло сердце.

— Короче, он насрал в эти туфли.

— Вот чёрт... ты их выкинул?

— Я их не тронул. Закрыл дверь, чтобы вонь не разносилась. И запах мочи не так чувствуется.

Тейтум сел. Его жизнь разбирали на части.

— Какой ещё запах мочи?

— Твой кот нассал в кровать. А ещё он разодрал одеяло.

— Может, тебе отвезти его в приют, пока я не вернусь домой? — с тяжёлым сердцем предложил Тейтум.

— Ага, я уже пытался. Тейтум, он чуть не выдрал мне глаз. У меня теперь такие руки, будто я сражался с небольшим львом.

— Ну да.

— Честно, Тейтум, этот кот опасен. Я скоро начну спать с заряженным пистолетом под подушкой.

— У тебя нет пистолета.

— Уже есть.

Тейтум пытался держать себя в руках. Орать на деда по телефону — последнее дело.

— Слушай, Веснушке просто надо немножко любви. Приласкай его, дай посидеть на коленях...

— Да я на выстрел не подпущу этого злыдня к своим коленям. Знаешь что там рядом? Очень важная штука.

— Да, я понял мысль, но...

— Мой член, Тейтум. Там рядом мой член, — пояснил Марвин. — И я не собираюсь подпускать его к моему члену.

Тейтум отпил из чашки; голове и глазам стало значительно лучше. Благословенный напиток… Разные люди говорили ему, что он пьёт слишком много кофе, что это не пойдёт ему на пользу. С его точки зрения, все эти люди просто завидовали и раздражались, потому что пили слишком мало кофе.

Когда он добавил к смеси жидкость, комнату затопил резкий запах формалина. Поначалу он ненавидел этот запах. Но потом научился ценить его, зная, что тот символизирует, – вечность. Бальзамирующая жидкость препятствовала разложению. «Пока смерть не разлучит нас» – концепция, мягко говоря, непритязательная. Истинная любовь должна преодолеть эту вершину.

Зои уселась в кресло для посетителей у стола. Манкузо сидела с другой стороны, развернув кресло боком. Она в глубокой сосредоточенности разглядывала аквариум, стоящий у дальней стены. Шеф Манкузо была эффектной женщиной: гладкая, почти не тронутая возрастом желтовато-коричневая кожа, зачёсанные назад чёрные волосы с серебристо-белыми прядями. Она сидела боком, и родинка на губе смотрела точно на Зои.

Та посмотрела на предмет завороженности шефа. Интерьер аквариума часто менялся, следуя прихотям Манкузо. Сейчас он напоминал густой лес, грозди водорослей окрашивали воду в зелёный и бирюзовый. Туда-сюда лениво проплывали стайки жёлтых, оранжевых и сиреневых рыбок.

– Что-то с рыбками? – спросила Зои.

– Белинда сегодня в депрессии, – пробормотала Манкузо. – Я думаю, она злится, что Тимоти плавает с Ребеккой и Жасмин.

– Ну… может, Тимоти просто надо немного отдохнуть, – предположила Зои.

– Тимоти – мерзавец.