— Как там дела во дворе Тюдоров?
— Англия и Шотландия заключили вечный мир. Думаю, он продлится... год!
— Вы, наверное, самый остроумный из братьев Д’Эсте?
— И самый красивый!
— И кто же так считает?
— Я.
— Как там дела во дворе Тюдоров?
— Англия и Шотландия заключили вечный мир. Думаю, он продлится... год!
— Вы, наверное, самый остроумный из братьев Д’Эсте?
— И самый красивый!
— И кто же так считает?
— Я.
– Хей, Андреа!
Из кухонной двери высунулась улыбающаяся сестра.
– Хей! – отозвалась она. – Ты голодная?
– Жутко.
– Я приготовила пасту; надеюсь, ты чувствуешь себя итальянкой, – сказала Андреа и исчезла в кухне.
Зои хотелось ответить что-нибудь забавное. Она попыталась оформить остроумный ответ: «Само собой, если на кухне меня будет ждать сексуальный итальянец». Но даже на её вкус шутка вышла совсем не смешная. Как и большинство шуток Зои, эта безвременно скончалась, не дойдя до рта. Остроумие посещало в основном других людей, а если это вдруг случалось у Зои, то с опозданием часа на три.
Иные проявляют смелость, не имея её, но нет человека, который бы демонстрировал остроумие, не будь он остроумен от природы.
— Красота открывает многие двери.
— Кому, как не вам это знать. Но красота без остроумия тщетна.
Трудно себе представить, что сталось бы с человеком, живи он в государстве, населённом литературными героями.
Использовать сам принцип — умно́. А вот адаптировать его лично под себя — это уже мудро.