— Но меня огорчает не то, что ты собираешься меня расстрелять. Меня огорчает, — продолжал он, — что ты, ты, который так ненавидел профессиональных вояк, так боролся с ними, так их проклинал, теперь сам уподобился им.
... у любви в минуты пресыщения гораздо больше неиспользованных возможностей, чем у желания.
... он не попался ни в одну из всех этих коварных ловушек, расставленных для него тоской.
Ибо прошлое разрушалось бесконечно, поглощая само себя, готовое каждое мгновение кончиться совсем, но так никогда и не кончая кончаться.
... всю свою жизнь она коротала так, словно за окнами неистовствует проливной ливень.
Через несколько часов, обессилевший от длительного бодрствования, он вошел в мастерскую Аурелиано и спросил: «Какой сегодня день?» Аурелиано ответил ему, что вторник. «Я тоже так думал, — сказал Хосе Аркадио Буэндиа, — но потом заметил, что все еще продолжается понедельник, который был вчера».
— Он грустит, — ответила Урсула. — Ему кажется, что ты должен скоро умереть.
— Скажи ему, — улыбнулся полковник, — что человек умирает не тогда, когда должен, а тогда, когда может.
В его мыслях о близких не было сентиментальности — он сурово подводил итоги своей жизни, начиная понимать, как сильно любил в действительности тех людей, которых больше всего ненавидел.
Cлайд с цитатой