... ибо неизвестность — самый сильный страх.
Такой способен играть людьми, как пешками, и без зазрения выкинуть одну из фигур, чтобы продвинуться по шахматной доске на одну клеточку.
... ибо неизвестность — самый сильный страх.
Такой способен играть людьми, как пешками, и без зазрения выкинуть одну из фигур, чтобы продвинуться по шахматной доске на одну клеточку.
– А от тебя есть определенная польза, кроме пустой болтовни, – ехидно сказал вампир.
– Это комплимент?
– Это намек на то, чтобы ты впредь молчала, вмешиваясь в разговор лишь тогда, когда есть конкретные соображения, – не преминул пояснить он.
– А от тебя есть определенная польза, кроме пустой болтовни, – ехидно сказал вампир.
– Это комплимент?
– Это намек на то, чтобы ты впредь молчала, вмешиваясь в разговор лишь тогда, когда есть конкретные соображения, – не преминул пояснить он.
К счастью, то, что страшит неясностью, при ближайшем рассмотрении становится чётче и понятнее, а значит, слабее.
Так уж человек устроен: пугает неизвестность и затянувшееся ожидание, меж тем как угроза сама по себе лишь вызывает прилив в кровь того самого яростного азарта.
Больше всего человека пугает неизвестность. Как только эта неизвестность, пусть даже враждебная, идентифицирована, он чувствует облегчение. Незнание включает воображение..
Страх возникает, когда теряешь уверенность в том, что ты это ты. Если я жду известия, которое может осчастливить меня или привести в отчаяние, я словно выброшен в небытие. Пока я пребываю в неизвестности, мои чувства и мое поведение — всего лишь преходящая личина. Время, секунда за секундой, перестает созидать — подобно тому как оно созидает дерево, — ту самую личность, которой я стану через час. Это неведомое «я» идет мне навстречу извне, словно призрак. И тогда меня охватывает страх. Дурная весть вызывает не страх, а страдание — это совсем другое дело.
Если в детстве вы были послушной, тихой и прилежной девочкой, то лет этак к девятнадцати непременно захотите исправить всю несправедливость ситуации и наверстать упущенное.
Страх — самая простая эмоция, он может скрываться в глубине разума, в воспоминании о родителе, ушедшем слишком рано, или терзать душу сомнениями из-за отторжения ребёнком, но больше всего мы боимся неизвестного.