— Мушкетёр может бежать, но за кем-нибудь, а наоборот — не верю!
— Но их побили вчера вечером. Видели бы вы усмешку его преосвященства, когда он сообщал мне об этом. Я готов был задушить его!
— Сир, не следует сдерживать порывы, которые идут от души!
Шевалье Д’Артаньян, кроме того, что вы съездили в Лондон, вы посмели бежать из тюрьмы, убили двадцать человек на дуэли, соблазнили трех дам, в том числе и дворянку! На основании всего вышесказанного мною, вы производитесь в мушкетеры короля!
— Тревиль, вы хоть иногда попробовали бы льстить. Говорят, это приносит неплохие результаты.
— Я всегда говорил и буду говорить Вашему Величеству только правду.
— За это вы мне и нравитесь. Меня всегда осыпают пустыми комплиментами, хорошо, что при дворе есть хоть один честный человек.
— Да вот, кстати, герцог получил письмо? Он не заметил, что почерк королевы подделан?
— Рошфор, когда я беру на себя труд что-нибудь поделать, даже если это любовь, обычно об этом не догадываются!
Тот, кто засыпает на мине с зажженным фитилем, может считать себя в полной безопасности по сравнению с вами.
— Да вот, кстати, герцог получил письмо? Он не заметил, что почерк королевы подделан?
— Рошфор, когда я беру на себя труд что-нибудь поделать, даже если это любовь, обычно об этом не догадываются!
Лежите, не двигайтесь — вы же мертвы. Но, если вы не возражаете, на кладбище я вас не повезу.
— Мадлен... Простите, я могу вас звать Мадлен?
— А какие варианты еще? Артур, что ли?
Развод!
Прощай, вялый секс раз в год!
Развод!
Никаких больше трезвых суббот!
Ты называла меня: «Жалкий, никчемный урод!»
Теперь наслаждайся свободой, ведь скоро развод.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.
— Чарли влюбился в меня, Патрик. Это так в его стиле.
— Да ладно, Чарли?
— Я стараюсь перестать.
Cлайд с цитатой