Metal Gear Solid 4: Guns of The Patriots

Другие цитаты по теме

Война изменилась. Дело больше не в нации, идеологии, этнической принадлежности. Это бесконечная череда сражений, в которых бьются люди и машины. Война и трата жизни стали хорошо смазанным механизмом. Солдаты с идентификатором используют оружие с идентификатором и оснащение с идентификатором. Наномашины в их телах улучшают и регулируют их способности. Контроль поля боя, генетики, информации, эмоций — всё под наблюдением и контролем. Век устрашения сменился веком контроля — всё во имя избежания катастрофы из-за оружия массового поражения. И тот, кто контролирует поле боя, контролирует саму историю. Когда поле боя под постоянным контролем, война становится рутиной.

— Я родилась на поле боя. Выросла на поле боя. Стрельба, сирены, крики... Они были моими колыбельными... Преследуемые, словно псы, день ото дня... изгоняемые из наших рваных укрытий... Такой была моя жизнь. Просыпаясь, рядом с собой я видела трупы близких людей. Я смотрела на утреннее солнце, и молилась, чтобы пережить этот день. Правительства были слепы к нашим страданиям. Потом появился он. Мой герой... Саладин... и забрал меня с собой...

— Саладин? В смысле... Биг Босс?!

Опусти... сын мой. Я здесь не для того, чтобы сражаться с тобой. Всё кончено. Пришло время сложить оружие... и жить.

— Санни... всё нормально, если ты хочешь выйти наружу сейчас. Это твоя жизнь. Существуют и другие места, не только это.

— Солнце выглядит очень красиво. Дядя Хэл... когда Снейк вернётся?

— Снейк... болен. Поэтому он ненадолго покинул нас, пока ему не станет лучше.

— Мы не отправимся с ним?..

— Нет. Ему нужно побыть одному.

— Интересно, увижу ли я когда-нибудь его вновь.

— Снейк... у него была тяжелая жизнь. Ему нужно хоть когда-нибудь отдыхать. [плачет]

— Ты... плачешь, дядя Хэл?

— Нет... я не плачу.

— У меня нет семьи. Был один человек, который сказал, что он мой отец...

— Где же он?

— Погиб... от моей руки. Биг Босс.

— Что? Биг Босс был твоим отцом?

— Так он сказал... Это всё, что я знаю.

— И несмотря на это, ты всё равно убил его?

— Ага. Эта травма всей моей жизни...

Солнце бьёт из всех расщелин,

Прерывая грустный рассказ

О том, что в середине недели

Вдруг приходит тоска.

Распускаешь невольно нюни,

Настроение нечем крыть,

Очень понятны строчки Бунина,

Что в этом случае нужно пить.

Но насчёт водки, поймите,

Я совершеннейший нелюбитель.

Ещё, как на горе, весенние месяцы,

В крови обязательное брожение.

А что если взять и... повеситься,

Так, под настроение.

Или, вспомнив девчонку в столице,

Весёлые искры глаз

Согласно весне и апрелю влюбиться

В неё второй раз?

Плохо одному в зимнюю стужу,

До омерзения скучно в расплавленный зной,

Но, оказалось, гораздо хуже

Бывает тоска весной.

Юность была из чёрно-белых полос,

Я, вот только белых не вспомнил.

Брак их был не лучше и не хуже других; никакого несчастья не обрушивалось, но оно было постоянное. Что такое несчастье,  — пустяки! Всякому несчастью приходит конец, оно продолжается изо дня в день, из году в год,  — но конец есть. Ангел может рассердиться, – конечно. Но ангел, который не сердится, а только вечно недоволен, ходит всегда с угрюмым лицом и ядовитой усмешкой?.. Счастье, – что это такое? Легко убедиться в том, что оно не самое важное. Хольмсеновский брак в последнее время стал сносен, произошло изменение к лучшему; всё пошло, как следует. Взаимное уважение всегда существовало, теперь присоединилась и доля сердечности, по временам мелькала откровенная улыбка. Поручик начинал надеяться на улучшение для них обоих; в старости могла начаться новая жизнь; в последние недели своего пребывания дома фру Адельгейд проявляла открыто приязнь к нему, как будто она уже не чувствовала прежнего отвращения… да, под старость.

После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.

С утра работа. Вечером диван и выключенный черный телевизор.