Поднимается в небо дым,
Поднимается пар горячий,
И я могла бы подняться с ним
В это небо, где всё иначе.
Поднимается в небо дым,
Поднимается пар горячий,
И я могла бы подняться с ним
В это небо, где всё иначе.
— Осталось мало времени. Если есть что-то, что ты хочешь сказать, говори сейчас. —
Кармазинный Жилет тяжело опустился.
— Я останусь с тобой, пока ты не умрёшь. Я-я люблю тебя.
— Хорошо. Не хочу умирать в одиночестве.
Её лицо скрывалось под шлемом, и я был за это благодарен. Если бы я мог видеть её слёзы,
то никогда бы не смог завершить петлю и оставить её навсегда. Свет заходящего солнца,
красным пятном зависшим в западной части неба, играл на кармазинном Жилете Риты,
окутывая её сверкающим рубиновым свечением.
— Долгий бой, Кейдзи. Уже закат.
— Он красивый.
— Сентиментальный ублюдок. — В её голосе чувствовалась улыбка. — Ненавижу красное
небо.
Это последняя вещь, которую она сказала.
Я хочу быть стеной
В чёрством мире, где всё понятно.
Что ты сделал со мной?
Верни всё обратно.
Зимнее небо было чистым. Я прекрасно видел созвездие Ориона. Наверняка там были и другие, но Орион — единственное созвездие, которое я знаю.
Любите каждый день в своей жизни,
Творя добро взамен не просите,
Ведь нам на это немного осталось,
Чтобы каждый след свой оставил.
Я верю в то, что через года
Мы осознаем мудрость в словах.
Все, что дано, цените, храните,
И небеса за все благодарите.
Уютно и тепло... Огонь костра, ромашки,
Летает мошкара, а на твоей рубашке
Тихонько бабочка сидит
И слушает твой голос...
А завтра — в город, в суету и шум -
Не хочется... Но в сердце уношу
Немножко неба, синевы,
Задор и молодость...
А бабочка живёт всего лишь день...
Всего лишь день...
Но счастье длится дольше.