Хироси Сакурадзака. All you need is kill

— Осталось мало времени. Если есть что-то, что ты хочешь сказать, говори сейчас. —

Кармазинный Жилет тяжело опустился.

— Я останусь с тобой, пока ты не умрёшь. Я-я люблю тебя.

— Хорошо. Не хочу умирать в одиночестве.

Её лицо скрывалось под шлемом, и я был за это благодарен. Если бы я мог видеть её слёзы,

то никогда бы не смог завершить петлю и оставить её навсегда. Свет заходящего солнца,

красным пятном зависшим в западной части неба, играл на кармазинном Жилете Риты,

окутывая её сверкающим рубиновым свечением.

— Долгий бой, Кейдзи. Уже закат.

— Он красивый.

— Сентиментальный ублюдок. — В её голосе чувствовалась улыбка. — Ненавижу красное

небо.

Это последняя вещь, которую она сказала.

0.00

Другие цитаты по теме

Эти стихи, наверное, последние,

Человек имеет право перед смертью высказаться,

Поэтому мне ничего больше не совестно.

Война... никто больше не заводит часов. Никто не убирает свеклу. Никто не чинит вагонов. И вода, предназначенная для утоления жажды или для стирки праздничных кружевных нарядов крестьянок, лужей растекается по церковной площади. И летом приходится умирать...

Моя грудь поднималась и опускалась, а всё тело было покрыто мелкими капельками пота, но не исключено, что лорд Алестер и Дарт Вейдер были недалеки от правды. Я-то ведь тем временем уже парила в воздухе крошечной блестящей пылинкой, а моё лицо там внизу невероятно побледнело. Даже губы теперь были серого цвета.

По щекам Гидеона покатились слёзы. От всё ещё изо всех сил прижимал руки к моей ране.

— Останься со мной, Гвенни, останься со мной, — шептал он, и вдруг я перестала всё это видеть и снова почувствовала под собой жёсткий пол, глухую боль в животе и всю тяжесть своего тела. Я хрипло вздохнула, зная, что на следующий вздох сил моих уже не хватит.

Мне хотелось открыть глаза, чтобы последний раз взглянуть на Гидеона, но я не смогла этого сделать.

— Я люблю тебя, Гвенни, пожалуйста, не покидай меня, — сказал Гидеон. Эти слова были последним, что я услышала, прежде чем бездна поглотила меня.

На Земле

безжалостно маленькой

жил да был человек маленький.

У него была служба маленькая.

И маленький очень портфель.

Получал он зарплату маленькую...

И однажды — прекрасным утром —

постучалась к нему в окошко

небольшая,

казалось,

война...

Автомат ему выдали маленький.

Сапоги ему выдали маленькие.

Каску выдали маленькую

и маленькую —

по размерам —

шинель.

... А когда он упал —

некрасиво, неправильно,

в атакующем крике вывернув рот,

то на всей Земле

не хватило мрамора,

чтобы вырубить парня

в полный рост!

В скорби нет полноты, если не знаешь подробностей смерти дорогого тебе человека. Вокруг всякой кончины громоздятся справки, документы, протоколы вскрытия и тому подобный вздор. Самого факта смерти недостаточно, его необходимо на разные лады подтверждать.

Там — нам всем ничего не будет.

Все дозволено. Путь открыт.

Ни девятый круг не остудит,

Ни четвертый не опалит.

Мы напрасно думаем, братья,

Что грозна небесная рать.

Ох, и жалкое же занятье -

Нас — таких! — посмертно карать!

Нам едва ли грозит по смерти

Тот трагический поворот -

Сладострастно ждущие черти

И большой набор сковород.

Это здесь в центрифуге судеб

Мы летим по своим кругам.

Там — нас всех никто не осудит,

Так что кукиш нашим врагам.

И когда распоследней бурей

Наши грешные дни сметут, -

Там — нам всем ничего не будет.

Нам за все воздается — тут.

Я понимаю. Это была твоя история. Знаешь, у меня тоже такая есть. Истории, которые заставляют нас жить дальше. Но они ослепляют нас. Заводят нас в такую тьму, где можно избить хорошего человека просто ради прикола. Люди, которые любят меня, вытащили меня из этого мрака. Коул, коснёшься этой тьмы, и она уже не отпустит тебя. Правда в том, что меня уже не спасти. Я знаю, как закончится моя история. На лезвии ножа... или от пули. Вопрос в том, сегодня ли? От этого ли пистолета?