Одиночество и страх перед смертью могут быть поняты только теми, кто испытывал их.
Даже смерть не казалась теперь такой уж страшной. В конце концов она придет ко всем. Зачем бояться её раньше времени?
Одиночество и страх перед смертью могут быть поняты только теми, кто испытывал их.
Даже смерть не казалась теперь такой уж страшной. В конце концов она придет ко всем. Зачем бояться её раньше времени?
Я знаю, что в Париже я умру.
В знакомый мне осенний день дождливый,
в четверг, как и сегодня, поутру
меня найдут спокойным, молчаливым.
Стихи, друзья мои… Гляжу в камин,
локтями оперевшись на колени.
Всю жизнь дороги, и всегда один,
как и сегодня в этот день осенний.
Сесар Вальехо умер. Никому
он зла не делал. Но его жестоко
все били, все… Свидетели тому
четверг и дождь, и путь мой одинокий.
Вальехо умер. Мир его отверг.
Всё будет так же: дождь… один… четверг…
Паника, охватывающая человека, когда он в толпе и разделяет общую участь, не так ужасна, как страх, переживаемый в одиночестве.
У моря ночью, у моря ночью
Темно и страшно. Хрустит песок.
О, как мне больно у моря ночью.
Есть где-то счастье. Но путь далёк.
Я вижу звезды. Одна мне светит,
Других светлее и всех нежней.
Но если сердце её отметит, -
Она далёко, не быть мне с ней.
Я умираю у моря ночью,
Песок затянет, зальёт волна.
У моря ночью, у моря ночью
Меня полюбит лишь Смерть одна.
Ли Хэн признавал, что у него на этой почве есть комплекс неполноценности.
«Люди никак не могут быть одинаковыми, если одни в детстве пили обычное молоко, а другие — клубничное».
Любимая теория клубничного молока успокаивала и грела его сердце!
Страх смерти — самый сильный из всех страхов. Ведь когда осознаешь, что конец близко, хватаешься за жизнь так, как никогда прежде.
В них не было ничего. Никакого выражения вообще. И в них не было даже жизни. Как будто подёрнутые какой-то мутной плёнкой, не мигая и не отрываясь, они смотрели на Владимира Сергеевича. . Никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас, когда он посмотрел в глаза ожившего трупа. А в том, что он смотрит в глаза трупа, Дегтярёв не усомнился ни на мгновение. В них было нечто, на что не должен смотреть человек, что ему не положено видеть.
У каждого своя смерть, он должен пережить её в одиночку, и тут никто не в силах ему помочь.