И слышу вдруг, опять сзади – дын-дын-дын… Эт самое, поворачиваюсь – то же самое, ну, картина, только весло-то это, дюралевое… Я говорю, ты че, в натуре, совсем наглость потерял?! Она же не ломается, только гнётся!
Поворачиваюсь, смотрю, ко мне какой-то парень бежит этот, с деревянным веслом в руках… Ну, радостный такой. Я ещё смотрю, это не нашенский парень, думаю, может чё спросить, мало ли? He-а, ничо не спрашивал. Не спросясь, прям ка-ак даст по плечу веслом.
Морда…морда кра-асная такая, ага, главное она у меня после бани кра-асная. И я не знаю, главное, у отца не красная, но… на себя посмотрю – весь не красный, а морда кра-асная…
От судьбы никуда не уйдешь. Бесполезно. Даже не трепыхайся.
У Женьки, эта, петух был. Ить как он пел, тоже, как он пел?! Вся деревня с им просыпалася... полчетвёртого. Ну и знал ведь, что заколют, а пел. Судьба!
— Эта особа, на которой вы хотите жениться, черная?
— Да, сэр.
— Это ничего. Я знаю, что люди говорят обо мне, но, возможно, я более либерален...
— Он черный.
Его рост доходил до ста восьмидесяти пяти сантиметров, и с такой высоты ему легко и удобно было относиться к теще с некоторым пренебрежением.
— Господа коммерсанты, музыканты, балетоманты!
— Не балетоманты, а балотоманы.
— Балетоманы, музыканы...
Другая книга рассказывала о морских сражениях последней большой войны с викингами. Я часами рассматривала рисунки кораблей, разбиралась, как называется какой парус или веревка, пыталась понять, как стреляет оружие — что-то внутри отзывалось, когда я читала про кровавые битвы, летящие по небу облака стрел и горящие на воде обломки кораблей. Тин мне не мешала до тех пор, пока однажды я не сообщила, что к нашему забору пришвартована чья-то чужая коза.
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
— Папа, почему мужчины лысые?
— Когда мужчины лысые, у них голова сияет и остается больше места для лица.
Cлайд с цитатой